— Мама великодушно сказала, что они оба вели себя упрямо, — помолчав, заметила Флория. — Отец очень похож на Криса — высокомерный, надменный и очень властный — или, по крайней мере, был таким. Мама много путешествовала и видела, как должны жить женщины, как с ними должны обращаться мужья. С самого начала она пыталась… ну, повлиять на отца. Наверное, так вполне можно выразиться. Но он был упрямым, настаивал на том, чтобы придерживаться восточных обычаев. Он считал, что муж должен быть для жены чем-то вроде бога, и даже несмотря на то, что, когда мы были маленькими, мама грозила уйти, едва мы подрастем, он оставался по-прежнему надменным и властным. Мама была несчастна, потому что не могла довольствоваться жизнью в таком подчинении, на которую обычно соглашались гречанки. Их брак был очень непростым с самого начала… — Она замолчала, и в ее глазах вдруг появился странный блеск. Она посмотрела на Джуди и еле слышно ахнула, внезапно поняв все. — Теперь мне все ясно! Меня озадачило отношение к тебе Криса. Я не могла понять, почему он такой… мягкий и любезный, всегда позволяет тебе поступать по-своему… но теперь все совершенно ясно. Он не хочет, чтобы с его браком произошло то же самое. — Флория замолчала, а потом добавила: — Я всегда думала, что он тебя любит, раз так долго ждал, ну а теперь не сомневаюсь в этом. — У нее вырвался еле слышный смешок. — Только послушай: я говорю тебе, что мой брат тебя любит. Ты, конечно, знаешь… всегда знала.
Любовь… Джуди поняла, что вся дрожит. Крис ее любит? Но разве это не было возможным? Он ждал два года — больше двух лет. И как это могло быть только желанием, снова спросила она себя, если он ни разу не попытался овладеть ею? Как она могла быть такой слепой? И подумать только… Джуди стало стыдно, и она попыталась выбросить эти мысли из головы, но они не давали ей покоя. Подумать только, она решила, что он вернулся к Коринне, потому что больше не желал девушку, которую выбрал себе в жены. Джуди дернула себя за кружевной воротничок платья, ей казалось, что он душил ее. Она подозревала Криса во всех грехах, а на самом деле он был замечательным человеком. Еще недавно она считала, что он вел себя не по-мужски, потому что не утвердил свои права на нее. Теперь-то Джуди понимала, что он действовал осторожно. Он просто любил ее! И Джуди вслух тихо произнесла с легким раскаянием:
— Он хотел не повторить ошибку родителей…
— Да. Это очевидно. Сегодня женщины борются за равенство, и если мужчины мудры, то признают, что женщины в действительности равны им во всем, кроме физической силы. Брак может стать по-настоящему счастливым, только если жена — партнерша. Мой отец не принял этого, но он, должно быть, многое понял и пообещал исправиться, иначе мама не согласилась бы принять его обратно. — Флория сделала паузу и задумалась. — Последний раз он повел себя по-настоящему властно, когда заставил меня выйти за Винсента. Мама и он ужасно поссорились из-за этого.
Джуди посмотрела на Флорию озадаченно:
— Тогда ты жила с мамой?
Флория кивнула:
— Ты собираешься сказать, что я могла бы не выходить за Винсента?
— Да, я собираюсь сказать именно это. Ты жила со своей мамой и могла оставаться с ней и дальше.
— Отец сказал, что, если я не послушаюсь его, он оставит нас всех без гроша и мама больше не получит денег.
— Я все-таки не понимаю. Ведь Крис наверняка позаботился бы о вас обеих?
Последовало долгое молчание. Казалось, гречанке не хотелось говорить. Но наконец она объяснила, что тогда Крис разделял мнение отца, высокомерно считая женщин ниже мужчин. Он полностью одобрял браки по расчету. Крис тоже настаивал на браке Флории и Винсента. Но теперь она не сомневалась в том, что он об этом жалеет и, если бы мог вернуться в прошлое, наверняка не согласился бы выдать сестру за нелюбимого человека.
Джуди долго над этим размышляла. У нее самой сложилось впечатление, что Крис жалеет сестру, несмотря на то что однажды сказал: «Женщина должна быть довольна своим мужем, каким бы он ни был». Его слова казались бессердечными и равнодушными. А позже он еще бессердечнее заметил, что муж Флории, скорее всего, ее побьет.
Возможно, Крис, понимая, что ничего исправить нельзя, считал: Флория должна попытаться примириться со своей судьбой.