Непокорная. Во власти мага (СИ)

Асенард поднял голову и посмотрел на нее, почесывая пса за ухом и будто раздумывая, можно ли разговаривать с наказанной по-человечески или лучше дальше издеваться. Заслуживает ли она вообще нормального отношения после того, как пыталась сопротивляться его хозяину.

– Это приказ свыше, госпожа. Вообще-то нам не предлагали богатый выбор. Сказано было: назначение на Корсакийские, взять под надзор плантации, навести порядок.

– Думаете, без вас у нас тут ничего не выходило? – голос прозвенел громче, чем хотелось. Ясмин усмехнулась. Мачете в ее руках будто вернул ей прежнюю резкость.

– Думать не моя задача, госпожа. Был приказ, вот мы и тут, уж не обессудьте.

Она хотела отвернуться, как Асенард после короткого молчания вдруг продолжил:

– Наш хозяин неспроста поставлен во власть, госпожа, вам стоит к этому прислушаться. Мы прослужили с ним немало, и должен сказать, он не зря проучился у этих дарханов столько лет... хоть его потрепала жизнь и прежние власти поступили жестоко с его семьей. Но кириос не только умен и силен, но он никогда не пользовался своим даром просто так. И мы с ним пошли во многом из-за него самого. Вот так.

– Думаете, сейчас я проникнусь к нему сочувствием и оправдаю все ужасные поступки?

– А это уже вам решать, госпожа. Так или не так, а он тут по праву.

– Чтобы быть здесь правым – стоило здесь родиться!

– Ну да. Или завоевать, – пожал плечами здоровяк и ухмыльнулся.

Ясмин подобрала подол и заткнула край подола себе за пояс. Взяла мачете и вдруг примерилась, взвесив в ладони. Краем глаза посмотрела на Асенарда, а тот пристально на неё. Швырнуть в него мачете? Едва ли она сможет, это не метательный топор и вряд ли раскрошит чужаку череп. А в схватке с этим бугаем ей явно не выстоять — Ясмин в этом не сомневалась.

Ну и что ж! Пусть смотрит, как она работает, и поймет, что она не из тех, кто плачет от слабости и жалости к себе.

Глава 15.

Она молча склонилась и принялась за работу. Первый взмах вышел неудачный: тростник она задела лишь по краю, стебель надломился слишком высоко. Ещё удар — уже лучше, но мачете застрял в тростнике. Пришлось ударить два, три и четыре раза, чтобы наконец покончить с этим стеблем. Она срезала его под самый корень, неловко очистила от листьев и бросила ствол влево, а шелуху в сторону. И вот медленно, шаг за шагом, она начала продвигаться по ряду.

Голоса наемных рабочих, еще недавно слышные вдали, стихли, но стражник запретил идти за ними. Ещё бы, сумей она все-таки подговорить остальных – и у этого Асенарда не было бы шансов, пусть даже рядом с ним верный пес, а у работников новые надсмотрщики из чужаков.

Красный диск солнца начал выкатываться из-за горизонта, и макушки стеблей озарили розоватые лучи. По океану, который отсюда, с высокого плоскогорья виднелся вплоть до Крайнего мыса, пробежала яркая полоса. Утренняя дымка начала рассеиваться. Ещё несколько часов, и работа станет невозможной, быстрее потеряешь сознание от жары. Подумав об этом, Ясмин взбодрилась. Уж пару часов она продержится, а там посмотрим…

Вскоре она прошла туда, где через пару-тройку рядов снова показались спины и послышались резкие удары и непрекращающийся шелест. Ясмин быстро оглянулась, поднявшись и размяв спину. Поясница отчаянно ныла, на ладонях уже розовели мозоли и саднили содранные об жесткий стебель костяшки пальцев.

Со стороны дома раздались голоса и топот лошадиных копыт. Потянулся и лениво гавкнул пес. Асенард поднялся: привезли воду и еду для рабочих. И для неё, стало быть, тоже.

Страж лениво добрел до неё и протянул свёрток:

— Это вам.

Ясмин даже не стала брать предложенный завтрак в руки.

— Спасибо, я не голодна, — отвернулась она от стражника и вернулась к работе, чувствуя, как солнце начало пробиваться сквозь заросли и припекать затылок.

Работа шла тяжело. Зеленые листья тростника при неосторожном движении резали ладони, а от рукояти уже образовались натертости. Еще немного, и появятся настоящие мозоли. Но она била вновь и вновь, представляя, как ярость уходит вместе с резкими ударами. Только на кого она злилась больше?! На Вальдера, который устроил это наказание, или больше на себя саму... За свою слабость, за свою поддатливость и за то, что было этой ночью. За гадкое невольное притяжение, которое несмотря ни на что нудело где-то под кожей.

Спустя, наверное, час, когда после перерыва она ушла уже далеко по ряду, Ясмин снова услышала голоса. А может, то мерещелось ей от жары? Нет, верно, это мятежники, судя по всему, особо охраняемые надсмотрщиками. Кроме ударов мачете по тростнику слышался редкий металлический скрежет — кандалы на ногах приговорённых.

Ясмин всё-таки поблагодарила Вальдера за то, что до такого он не дошёл. И тут же грустно рассмеялась. Дожила! Благодарит захватчика за то, что не заковал её в кандалы. Поклониться ему в ноги за это! Куда, демоны побери, девалась её гордость?!

И она ударила по тростнику с такой силой, что мачете вырвался из измученных рук и скользнул в заросли. Ясмин без сил опустилась на колени, уткнувшись оголенными ногами в жесткие стебли.