Непокорная жена повелителя иллюзий

Граф Арундел спускался по лестнице, держась правой рукой за перила. Там, где еще мгновение назад была его ладонь, змеились языки алого пламени. Огонь скользил, словно преданный пес за своим хозяином, лизал изящные пальцы, совершенно не причиняя мужчине вреда.

Я замерла, не в силах пошевелиться, молча наблюдая, как его сиятельство продолжает свой огненный путь. Граф двигался по ступеням, медленно и бесшумно, словно дикий зверь, выслеживающий добычу. Вслед за босыми пятками графа, с едва слышным шипением ползло пламя — то вспыхивая, то угасая.

Что это? Кто такой этот граф Арундел? Даурт, призраком способный путешествовать, правда, не без риска для жизни, или заклинатель огня?

Пронзительный женский крик вырвал из оцепенения.

— Брендон! — от испуганного вопля леди Гертруды зазвенело в ушах.

Раздался грохот, что-то тяжелое упало на пол и покатилось по паркету.

— Вижу, дорогая кузина, ты рада видеть меня в добром здравии? — стальные нотки в голосе воскресшего дали понять, что пощады не будет, — Гарольд, и ты здесь?

— Я? Я… я не виноват, это все она!

Лорд трусливо спрятался за спинку кресла, рядом с осколками разбитой вдребезги вазы.

— Замолчи, — прошипела побледневшая сестра.

— Герти, я знал, что ты питаешь ко мне не особо нежные чувства, но сжечь родного человека заживо…

— Заживо?! Ты же умер! — пискнула леди Гертруда, пятясь назад. — Я своими глазами видела твое бездыханное тело! Ты — покойник!

— Уверена? — усмехнулся граф — Подумай хорошенько. Разве мертвец может сделать… вот так?

Щелчок пальцев и ворс ветхого старинного ковра вспыхнул. Гарольд взвизгнул и запрыгнул на бархатное сидение кресла, да так ловко! Пламя плясало вокруг, огненные язычки, извиваясь, пробовали на вкус бронзовые львиные ножки, подбираясь к лакированным туфлям перепуганного Гарольда.

— Про-о-ости, Брендон! Пощади нас, умоляю! — выл толстяк, приплясывая в кресле.

Его кузина, напротив, проявляла удивительное спокойствие. Лишь бескровные губы слегка подрагивали на бледном лице. Леди де Клермон даже хватило сил одарить чудом воскресшего кузена презрительным взглядом. Такая сила воли даже у меня вызвало некоторое уважение, несмотря на то, что я, мягко говоря, не испытывала к родственникам Арундела теплых чувств.

— Мама была права… Она всегда говорила, что ты — дьявол воплоти, — процедила Гертруда, пятясь назад.

Тем временем пламя разгоралось все ярче. Огонь вспыхнул, ослепив на мгновение. Гарольд заорал, и я вместе с ним.

— Твоя матушка была сама доброта, — шипел Брендон, приближаясь к девушке — Ты, дорогая Герти, безусловно, пошла в нее…

— Не смей говорить о моей матери, чудовище!

— Ты сама ее упомянула.

— Мама всегда говорила, что замок и титул должен был достаться нашему отцу, а не тебе! Даже дедушка тебя ненавидел. Ты — исчадие ада! Мерзость, родившаяся в нашей семье. Видано ли дело, чтобы человек мог отделить свою душу от тела? Такое могут вытворять только демоны.

Сиятельный граф Арундел помрачнел и остановился. Ладонь сжалась в кулак — вспыхнули тяжелые портьеры.

— Ты знала, что я жив. Поэтому торопилась с погребением… Как. Ты. Могла?!

— Неправда! Я… я… не знала. Не знала! — всхлипнула несчастная, затравленно оглядываясь по сторонам в поисках выхода.

Кольцо огня сжималось вокруг, отрезая пути отступления.

— За что вы так ненавидите меня? Что я вам сделал? Чем помешал?

Первым сдался кузен — видимо, нервы не выдержали.

— Бренд, это не я! Слышишь? Это все она! Она! — дрожащий палец указал на девушку, — Гертруда твердила, что мы больше достойны наследства Арунделов, чем ты. Мы — законные наследники всего состояния.

Граф, обернувшись на подпрыгивающего в кресле кузена, усмехнулся.

— Состояние Арунделов? Занятно… От нашего глубоко презирающего меня дедули я получил одни долги! Заложенные земли, груды старых камней, гордо именуемые «замком» и пустые счета!

— Не смей наговаривать на покойного деда, — темные глаза Гертруды наполнились яростью, хотя еще мгновение назад в них читался лишь страх перед огнем и взбесившимся графом, — Он был достойным, уважаемым человеком! В отличие от тебя…

— Очень достойным, — неожиданно согласился Брендон — Как и твоя добрейшая матушка.

— Опять паясничаешь! Мерзавец.

— Ваш… простите, наш, достойный, всеми уважаемый дед проиграл все семейные деньги в карты. Он оставил мне в наследство долги, которые я выплачивал много лет. Даже кругленькую сумму твоего, кузина, приданного, я заработал сам.

— Ты — адское отродье!

— Продолжай, Герти.

— Ты… ты… что ты творишь?

Пламя растекалось смертоносными ручейками по почерневшему паркету.

— Я? Отдаю долги. Как и всегда.

Я все еще нерешительно топталась на последней ступеньке, издали наблюдая за недружелюбной беседой родственников. И хотя я всецело была на стороне графа, и гнев его считала праведным, но позволить испепелить живых людей я не могла. Даже таких не симпатичных, как кузены его сиятельства.

Глава 6