Непокорный (ЛП)

Злилась ли я на него? Был ли этот инцидент тем «звоночком», напоминающем мне, что мы такие разные? Что он по-прежнему подросток, делающий маленькие шажки для того, чтобы стать мужчиной? Это были именно те вопросы, о которых я даже не хотела думать. Нет. Я ждала все эти дни, цепляясь за выходные в надежде, что расстояние и время развеют туман похоти между нами, уступив место логике и разуму.

Понедельник был лучшим днём во всей моей карьере. Всё шло гладко, и когда я дошла до последнего урока с Джейми и его классом, все они вели себя хорошо.

Все ... за исключением Джейми.

Он как обычно ковырялся в своём телефоне. И поскольку он не смотрел на меня, я закрыла на это глаза. Я хотела преподавать в этом классе, не чувствуя того, как набухают мои соски под его обжигающим взглядом.

Мой телефон на столе мигнул. Я противилась желанию проверить его, сосредоточившись на Милли, которая стоя зачитывала стихотворение, которое она написала. Она способная. Творческая душа, горящая артистизмом, который сочится через каждую клеточку её тела. Она пишет? Рисует? Её тетради и руки были всё время украшены рисунками, а нос постоянно уткнут в книгу. Под правильным руководством и обучением она могла бы вершить великие дела.

Без тени сомнения я знала, что я не была тем человеком, кто способен вытащить всё это из неё. Мне не хватало мотивации, сострадания и авторитета, три качества, которые создают хорошего учителя.

Пока я смотрела на неё, то поняла, что даже Вишес был спокоен, когда она говорила. У неё был какой-то необычный шарм, который девочкам невозможно подделать. Все взгляды были обращены на неё, что позволило мне украдкой заглянуть в свой телефон. И цитируя Джулию Робертс в «Красотке»: Большая ошибка. Большая. Огромная.

Джейми: Я скучал по тебе в выходные. Думал, что твоя неблагодарная задница напишет мне «спасибо» за то, что спас тебя от ярости Вишеса. Я ошибся.

Вау. Он вообще понимает, сколько неприятностей у нас могло бы возникнуть, если бы кто-то увидел это сообщение? У учеников и учителей есть номера друг друга только для вопросов по учёбе. Я проигнорировала его и продолжила кивать Милли, натянуто улыбаясь. Бам, пришло ещё одно сообщение.

Джейми: Это так мило, что ты делаешь вид, что слушаешь Милли, когда я знаю, что тв просто ждёшь пока на часах пробьет три часа, и тогда я смогу перегнуть тебя через стол и трахнуть так сильно, что окна будут трястись.

Конечно, я не удостоила это сообщение ответом. Хотя, мне и хотелось исправить «тв» на «ты». Учитель литературы внутри меня ненавидел, когда люди делали такое дерьмо, как опечатки. Судя по всему, даже в секс-эсэмэсках.

Мои щёки покраснели, и я поигрывала своим ожерельем с якорем, прижимая его к нижней губе. Я покашляла, прочистив горло и сказала:

— Погромче, Милли.

Она огляделась, обеспокоенная, как и я, и со следующей строчки неохотно повысила свой голос. На самом деле её стихотворение было довольно увлекательным. О жизни и смерти, и о том, что дерево цветущей вишни символизирует и то, и другое. Все притихли и насторожились. Дин Коул положил локти на стол, подавшись вперёд, и впитывал слова так, как будто они были кислородом. А Вишес? Он смотрел на неё так, как будто она принадлежала ему.

Но это не имело никакого смысла. Единственное, на что были настроены мои уши, что я тайно надеялась услышать — это звук моего телефона, вибрирующего на столе, когда пришло очередное сообщение.

Джейми: Твои соски такие напряжённые, что я мог бы колоть ими долбанные бриллианты, детка. Это так заводит, когда все могут видеть то, что я делаю с тобой. Через полчаса я собираюсь просунуть свою руку под твою юбку-карандаш, а свои пальцы затолкать в твою киску. Прикасаться к точке Джи у мисс Джи (прим. фамилия мисс Грин начинается с английской буквы G, которая в алфавите называется Джи), и долбить её снова и снова, пока ты не отрубишься от оргазмов.