Непокорный (ЛП)

Я обогнула стол и прислонилась к нему, стоя лицом к классу, надеясь, что они не заметят румянца, который стал постоянной проблемой с самого начала нашей связи. Боже? Связи? Это намного больше. Это не было связью. Я имела своего ученика, и своё будущее одновременно с ним. И тем не менее, я не могла остановиться. Я оглядела класс полный учеников, и его лицо было единственным, которое выделялось на фоне пресных подростков. Я едва ли замечала другие лица, затерявшись в тумане похоти.

Очередная вибрация. На этот раз я выждала пару секунд, прежде чем посмотреть в его сторону, и обнаружила, что он ухмыляется, смотря на телефон. Мудак.

Джейми: Потом я вытащу свою руку, чтобы дать тебе облизать мои пальцы, один за другим, ты будешь сильно сосать их и умолять меня, чтобы я взял тебя. Но я не буду. Сначала тебе придётся отсосать мне, и я заставлю тебя давиться моим членом до тех пор, пока ты не будешь задыхаться. Что думаешь по этому поводу, Мел?

Я вспотела. Начала всасывать воздух короткими вздохами. Милли закончила чтение своего стихотворения. Она по-прежнему стояла, в ожидании моего отзыва. Все смотрели на меня. Она проделала великолепную работу, судя по тому, что я смогла понять сквозь дымку своей похоти, но ни одно слово не слетело с моих губ. Я на самом деле боялась, что ляпну что-нибудь про Джейми и его член. Он правда чертовски прекрасен, но это не то, что должно радовать всю нашу чудесную нацию.

— Милли, — начала я, прочищая горло, когда поняла, что мой голос дрогнул. Я услышала, как Джейми тихо посмеивался в глубине комнаты. Я собиралась убить его, после того, как отпущу класс. Её огромные голубые, как у Бэмби, глаза следили за каждым моим движением, пока я говорила. — Я думаю, что это было превосходно. Ритмичность твоего стихотворения подобна биению сердца. Это было ... феерично, — мне удалось выдать практически не извиняющуюся улыбку.

Это не то, что следовало бы сказать. Мне нужно вынести это на обсуждение, но мне было чрезвычайно сложно сформулировать связное предложение, когда мои трусики были такими влажными. Чёртов Джейми и его сообщения.

Выпрямив свою спину, я один раз хлопнула в ладоши.

—Давайте послушаем ваши мысли о стихотворении мисс Леблан. Ну, кто-нибудь?

Бззз. Очередная вибрация. Несколько человек подняли свои руки, и я выбрала Шелли, девочку, которая насколько мне было известно не заткнётся, и у меня появится время на то, чтобы прочитать входящее сообщение.

Джейми: Такая растерянная. Такая смущённая. Охрененная и моя. Никогда не испытывал таких ощущений от обладания кем-то.

Его слова сильно меня взволновали.

Была ли я его на самом деле? Я этого не чувствовала. Это казалось просто нереальным. Может, для него это было и так. Но для меня? Я была слишком напугана последствиями, чтобы рассматривать это как вариант, что он будет моим на самом деле.

Растерянность. Смущение. Я чувствовала всё это. Не прямо сейчас, а вообще. Куда мне идти после всего этого? Я была ужасным учителем, мои ученики заслуживали лучшего. Более того, я достаточно заботилась о них, чтобы признать тот факт, что мне необходимо освободить место для кого-то более увлечённого. Более заботливого. Кого-то, кто возьмёт всех их, и Милли, и превратит их в мастеров своего дела — творцов, а не будет держать их здесь, в серой классной комнате, заставляя зачитывать стихи, которые они едва могут понять.

После того как Шелли что-то пролепетала, другой ученик задал Милли несколько вопросов, Вишес, который скрестил свои длинные ноги на столе, его ботинки практически касались чей-то спины, поднял свою руку. У меня перехватило дыхание. Мне не хотелось, чтобы он подрывал веру Милли. На самом деле, мне хотелось поговорить с ней о том, чтобы она поступила в класс творческих навыков письма, который я знала, был на другом конце города. Мне нравилось верить, что я увидела кого-то вроде себя в Эмилии. Она была утончённой, артистичной и равнодушной по отношению к привилегированному окружению, к которому она не принадлежала. У меня было непонятное желание защитить её от Вишеса, но больше никто не поднял руки.

Мне хотелось придушить мрачного хулигана, как только я выдавила из себя слабое разрешение для него говорить.

— Да, Бэрон?

Взгляд, едва приоткрытых глаз Вишеса был на Милли, в то время как он поигрывал одним из своих поржавевших колец — частью его знаменитого наряда серийного убийцы. Он обнажил свои зубы, ожидая пока она займёт своё место, как и все остальные, но Милли по-прежнему стояла, поглядывая на него так, как будто он был боксёрской грушей, на которую она собиралась замахнуться кулаком.

Мне, мать вашу, нравилась эта девочка.