Непонятный роман

– Одиссею. Я чувствую себя виноватым перед тобой за то, что мы здесь оказались.

– Давай уже не чувствовать, а думать. Как отсюда выбираться?

– Сядем опять на следующую электричку.

– С которой нас опять ссадят?

– Не ссадят. Мы спрячемся от контролеров, знаешь же как? Когда перебегают из вагона в вагон и как бы обходят их сзади. Мне всегда это претило, но сейчас…

– Почему билеты оказались вчерашние?!

– А вот этого даже я не знаю.

– Ты покупал когда билеты, они нормальные были?

– Откуда я знаю? Ты всегда проверяешь дату на билетах на электричку? У меня есть теория. Но ты будешь ругаться.

– Ну?

– Это из-за того, что ты со мной споришь, что сегодня – это завтра. А я говорю, что сегодня – это еще вчера.

– И ты меня так «наказал»?!

– Слушай, Лёня, я не меньше тебя хочу в Москву. У меня же еще интервью, ты не забывай.

– А когда у тебя интервью?

– Завтра. Думаю, к ночи будем дома, и все успеется.

– А почему ты такой спокойный?

– Потому что я всю жизнь так живу.

– Как? В электричке, которая едет в обратную сторону, с билетами, которые оказываются вчерашними?!

– С препятствиями, как мы с Соней это называем. Найти дорогу непросто, но все-таки можно, но это мало что значит. Главная сложность – вернуться, пройдя по пути.

– Так. Тут есть каршеринг. Вон там, возле «Магнита» машина должна стоять. Пошли.

– А если там опять будет какой-нибудь Василий?

– Каршеринг это не такси. Я буду за рулем.

– Точно. Хорошо. Видишь, я не спокоен. Я тоже напуган и плохо соображаю. Пошли.

– Почему так получилось с билетами?

– У тебя разве никогда не было такого, что происходит что-то, чего не может произойти?

– Дай подумать. Подумал. Нет.

– А у меня масса примеров.

– Давай мы сейчас дойдем до машины, убедимся, что она не… Что может произойти такого, чего не может произойти?

– Самое банальное – она не откроется.

– Еще?

– Не заведется.

– Еще?!

– Не поедет.

– Это все решаемо. Что такого волшебного, в твоем стиле, может произойти с каршеринговой машиной?

– Я не знаю. Я ведь даже не вожу. Ну, например, она не поедет, если мы будем сидеть в ней вдвоем. А если кто-то из нас выйдет, она поедет. Бывает, что машине не нравится конкретный человек, и она не хочет с ним ехать. А с другим нормально. Вопрос – кто это будет. Учитывая, что я не вожу…

– И вот когда она откроется, заведется и поедет, ты мне расскажешь свои примеры.

– Ну если она поедет, это еще тоже ничего не значит.

– Что еще может быть?

– Она поедет не туда.

– Я буду за рулем и поеду туда.

– Если ты заметил, мы всю нашу эпопею, как ты говоришь, попадаем не туда. Мы попали не туда даже в том случае, когда должны были попасть не туда.

– Вон она стоит. Пошли быстрее. Куда «не туда не туда» мы попали?

– Мы же должны были вместо Москвы приехать в Петушки. Ну, по законам жанра. А высадили нас почему-то в Орехове-Зуеве. Тут, конечно, мило, но…

– Да где тут мило?!

– А вот, смотри, напротив «Магнита» – сразу «Пятерочка». Я люблю, когда можно выбирать. Не когда нужно, а когда можно. Да и вообще тут уютно. Мы тут ездили к Сониной подруге Саше в гости на дачу. А она там с кучей детей живет, своих и не только. Их было человек, наверное, десять, они попросили мороженку, и я с ними пошел, и, как король мороженки, сказал в магазине: каждый выбирает свое. И они выбрали. Рублей на пятьсот выбрали. Но дети себя тоже чувствовали, как короли. Ведь все любят выбирать, даже мороженку, не говоря про серьезные вещи. Вот и машина твоя.

– Тихо. Отойди от нее. Открылась. Садись. Нет, подожди, не садись.

– Отрицательность.

– Какая отрицательность?

– Тут на магнитовских ящиках наклейки, и на них написано одно слово: отрицательность. Товароведческая какая-то фигня.

– Завелась! Садись! Жизнь налаживается, Иван!

– Ты не радуйся сильно, вдруг сглазишь.

– Ну что ты опять как бабушка деревенская?

– А зря ты так пренебрежительно к бабушкам деревенским. Они кое-что знают.

– Я бы тоже хотел кое-что знать… Через сколько мы будем дома? Без пробок, час с копейками. Но только почему все еще темно?

– В августе уже темно, спать можно нормально.

– Да, но не в обед.

– Мне нравится, когда темно. Вообще, зиму хочу.

– Какую зиму?

– Хорошую, как в этом году была, снежную.

– О боже. Все, погнали!

– А ты куда маршрут проложил?

– К себе домой. Тебя по дороге заброшу.

– А, ну, в принципе, все равно. Не приедем мы на этой машине к тебе домой через час с копейками.

– Хватит изображать деревенскую предсказательницу.

– Деревенская предсказательница у нас Соня. Только не деревенская, а городская.

– Спасибо за уточнение. Ну так что у тебя происходило такого, чего не могло произойти?

– Вообще-то у всех нас это происходит непрерывно с начала двадцатого.

– Это понятно. А у тебя лично?

– Соня предсказала карантин.

– Это прекрасно, но это я знаю, а ты обещал рассказать про себя.

– Я подхожу к этому. Мы познакомились в конце ноября девятнадцатого. Она тогда написала книжку про то, что всех заставили сидеть по домам.

– Я знаю про эту книжку. А, ты подходишь к этому…