Непопулярные животные

– Я вам роман принес, – рычит Бирюков. – Из истории славных бойцов Третьего рейха. С рекомендацией Непопулярного Енота, между прочим.

– Ну охуеть теперь, – говорит росомаха. – Вы, блядь, еще не поняли, что у нас залило подвал? Пришлите в электронном виде!

– Могу ли я предложить свою помощь? – спросил волк.

Кинула ему росомаха ведро и тряпку. Целый час трудился волк, собирая воду. Потом нашел на авито недорогой насос, сгонял за ним и выкачал остальное. Весь вымок и перемазался, как сантехник. А росомаха стоит во дворе и пьет латте с кедровыми орешками.

– Так вы прочитаете мою рукопись? – спрашивает волк.

– Я передам редакторке, – отвечает Елена.

Оставил волк свой роман на столике, между чайником и коробкой сахара-рафинада, чтобы росомаха точно его не потеряла. И вернулся в общагу, думая, что все уже на мази. Облетели последние листья, настала аномально теплая зима, появились сережки на вербе. Попали в госпиталь первые жертвы ковида. А из редакции «Белой богини» все не звонят и не звонят. Жаловался волк, что не умеют бабы быстро читать. Несколько раз он звонил в «Белую богиню», где женский голос отвечал: «Я вас услышала». А вот и первое апреля. Надел весь город разноцветные намордники, а волка перевели на онлайн-обучение. Появилось у волка много свободного времени, и собрался он в редакцию «Белой богини», чтобы помочь росомахе осилить смысл мужской прозы.

Прибегает на Моховую. Забыл уже, где тот подвал. Бродит по дворам, ищет. Вдруг открывает дверь какая-то барсучка и выливает волку на ноги ведро грязной воды. Сразу Бирюков узнал редакцию «Белой богини».

– А, это вы! – говорит Барсучка. – Идите скорее!

Ухватила его барсучка за лапу и тащит в сортир, а там воды по колено.

– Понимаете, туалетная бумага сейчас дефицит, – говорит Барсучка. – Но мы с Еленой нашли выход из положения, нарезали писульки одного нацика. И такие это были говенные писульки, что унитаз засорился.

– А если б вы нарезали Гоголя и Ахматову, толчок бы не засорился? – спросил волк.

– У нас тут очередь из авторок, которые намного лучше Гоголя и Ахматовой, – строго сказала барсучка. – Не лезьте не в свое дело, займитесь уни тазом.

Сбегал волк за насосом, выкачал воду, вытащил из унитаза свой роман. Даже от денег отказался.

Купил он черную маску, оделся как ниндзя, приходит в редакцию на следующее утро. Заглянул в окно – а там никого, кроме росомахи Елены.

– Чего надо? – крикнула росомаха.

– Справедливости и равноправия, – ответил волк.

Забежал он в редакцию. Испугалась росомаха и ну махать когтями! Кричит:

– Убирайся, тупое мужло!

– Ты мою рукопись спустила в унитаз! – кричит волк. – Это лучший роман десятилетия!

Хохочет росомаха.

– Ты, – говорит, – обычный охуевший графоман, это ж надо быть таким идиотом, чтобы тащить в фем-журнал писульки о фашистах!

– Я же не знал, что у вас фем-журнал, – смутился волк.

А росомаха как даст ему когтями по яйцам!

Взвыл Бирюков. Схватил он стол вместе с чайником и врезал Елене по голове.

Лежит росомаха без движения. Испугался Бирюков, нашел на авито болгарку, купил большие мусорные мешки. Бежит обратно в редакцию, чтобы распилить Первозванную.

Видит, у дверей топчется гиена лет тридцати, в модном пальто и туфлях на шпильках, а под мышкой у нее папочка с распечатками.

– Вы, наверное, молодой автор? – спрашивает волк.

Приняла его гиена за редактора, обрадовалась, показала свои стихи. Хотела даже наизусть читать, но волк ее остановил.

– Вы, – говорит, – еще очень неопытная. К этим бабам из редакции нужен подход. Если придете с пустыми руками, вас пошлют в женский половой орган, а стихами подотрутся. Купите тортик, да побольше. Я знаю очень хорошую кондитерскую всего в пяти километрах отсюда.

– Вообще-то, главред моя подруга, она и так напечатает. Но тортик – это хорошая идея, – сказала гиена и побежала в кондитерскую.

Расстелил волк полиэтилен, раздел росомаху, включил болгарку. Уже собрался отпиливать голову. А вот и гиена с тортом, стучится в дверь. Испугался волк, открыл пошире пасть и проглотил Елену. Натянул ее безразмерный балахон и уселся в редакторское кресло.

– Елена, открывай! Это я, Полина! – кричит гиена.

– Не заперто, – пищит волк. – У нас тут небольшой беспорядок. Унитаз от мужской прозы засорился.

Впорхнула Полина в подвал, вытерла стул антибактериальной салфеточкой и села.

– Елена, ты что, беременна? – хохочет гиена.

– Беременна от тупого мужла? Ну уж нет! – пищит волк. – Я тут решила топить за бодипозитив, съедаю по три торта в день назло шовинистическим свиньям.

– А я как раз принесла тортик! – хохочет гиена. – Кстати, почему чайник валяется на полу?

– Так поставь его скорее, – пищит волк. – А я пока поищу заварку. У нас тут все вверх дном.

– А зачем тебе пила и полиэтилен? – хохочет гиена. – У вас что, ремонт?

– Ремонт для тупого мужла, – пищит волк. – А я использую болгарку, чтобы не лезли всякие графоманы со своими писульками про Третий рейх.

Вскипятила гиена чайник, нарезала торт. Сожрал волк целых шесть кусков, запил горячим чаем. Бурчит у волка в животе, ворочается росомаха.