Непоседа

— Очень ценный управляющий, с большим опытом, с прогрессивным взглядом на ведение хозяйства, со знанием жизни и королевства, и витамантов. Если знать про его склонность к предательству, то он очень полезен. — Абнувас пожал плечами и философски добавил: — К предательству все равно склонны все Великие Визири, тут ничего не поделаешь. Но давай не отвлекаться! Назови мне три причины, по которым я не должен тебя казнить?

Трикс немного приободрился. Похоже было, что Абнувас все-таки тяготится необходимостью с ним расправиться.

— Это легко, о султан! — воскликнул он. — Во-первых, я победил Алхазаба и предотвратил войну. Неужели твоя благодарность за это…

— Войны бы не было, — напомнил султан. — Я бы сдался. Так что это не считается.

— Во-вторых, я сохранил твою власть…

— Я же только что объяснял! — всплеснул руками Абнувас. — Мне нужна не власть, а возможности, с ней связанные. Власть меня, напротив, тяготит. Опять не считается!

— В-третьих, при тебе осталась власть над драконами, которых иначе забрал бы на войну Прозрачный Бог… — грустно сказал Трикс.

— И это не годится! — вздохнул Абнувас. — Через год истекает срок, когда действует данное драконами обещание. Мне придется либо смириться с тем, что я упустил такую силу, либо самому начать войну — ну, чтобы зря не пропадала такая великолепная возможность! Ты не представляешь, как меня это угнетает!

— Тогда я назову три другие причины! — воскликнул Трикс. — Первая — я волшебник, а волшебников в королевстве уважают. И я наследник герцога! И знаком с Маркелем! Если ты меня казнишь — начнется война! Вторая причина — я подружился с пустынными гномами. Их отряд впервые вышел на поверхность… и если они узнают, что меня казнили — начнется война! И в-третьих, я учился в школе ассасинов! Если меня казнить — ассасины отомстят!

— Первая причина меня не тревожит, — признался султан. — Наоборот! Будет прекрасная возможность использовать драконов! Вторая причина тоже сомнительна. Гномы — прагматики. Они не мстят, ведь месть ничего уже не может изменить, зато терять такой рынок, как Самаршан, они не захотят. Меня могла бы остановить третья причина, да… даже драконы боятся ассасинов. Но… — Абнувас наклонился к уху Трикса, — я ведь говорил с твоим кузеном. И я в курсе, что «Таящаяся гадюка» уже не та, что раньше…

— Тогда не знаю, что и сказать, — мрачно произнес Трикс.

— Слушай, это тебя должны казнить, а не меня! — напомнил султан. — Ну неужели ты не можешь придумать причину, по которой я не должен этого делать? А?

— Так ты не хочешь этого делать? — уточнил Трикс.

— Нет, конечно, — вздохнул Абнувас. — Я и казнь Аблухая с Сутаром оттягиваю, как могу… оливковое масло в котле кипятят уже третьи сутки, там скоро смола, а не масло будет…

— А ты нас помилуй, — предложил Трикс.

— Чего? — удивился Абнувас. — Помиловать? Но как я могу это сделать? Я взял власть в свои руки. Мне требуется доказать всем, что я суровый властитель, с которым нельзя шутить. Эх, Трикс… это прежний султан, за которого правил визирь, мог себе позволить быть добреньким…

— А ты будь непредсказуемым, — предложил Трикс. — Вот взял и помиловал! Пусть все говорят: какой у нас султан непредсказуемый и уверенный в себе! Простил волшебника, дерзнувшего его ослушаться…

Абнувас задумался. С сожалением покачал головой:

— Не пойдет. Очень сомнительное поведение для правителя. Я просто обязан наказать тебя и наказать сурово. Так, чтобы все ужаснулись. Может быть, я даже помилую всех твоих спутников… и Тиану верну в королевство, чтобы мой венценосный брат Маркель не обижался… и комедиантам золота отсыплю… в конце концов, артисты — они же как белочки.

— Белочки? — удивился Трикс.

— Именно! Их куда проще прикормить, чтобы они ели с твоих рук, чем гоняться за ними… И уважаемого Гавара я, конечно же, с почетом отправлю на Хрустальные Острова. Но вот ты… ты совсем другое дело.

— Совершенно верно, о мудрый султан! — подал голос Сатор Гриз. — Мне очень жаль, ведь я знаю Трикса с младенчества… и даже когда у меня возник конфликт с его отцом — мальчика я приказал отпустить! Но выхода нет… увы… Казнить, нельзя помиловать!

Голос Сатора был в меру печален, но в глазах блеснула злобная радость.

Абнувас развел руками:

— Дорогой Трикс, — сказал он. — Я все понимаю. И что мой Великий Визирь жаждет твоей смерти — тоже. Но он прав, вот в чем беда! Ну назови мне хотя бы одну причину тебя помиловать, а? Только чтобы она была уважительная!

— Я ведь волшебник и буду сопротивляться! — сказал Трикс с угрозой. — Я победил Прозрачного Бога — неужели тебе не страшно со мной сразиться?

— Ты не станешь сопротивляться, вот в чем беда, — сказал Абнувас. — Если я пообещаю отпустить всех остальных — а я пообещаю, то не станешь. Ты же понимаешь, что им придется туго, и поэтому готов собой пожертвовать. Верно?

Он снова наклонился к уху Трикса и прошептал:

— Ты добрый, почти как я, Трикс. Мы, добрые люди, беззащитны перед злом — даже когда сами его совершаем.

Трикс посмотрел султану в глаза… кивнул и тихо ответил:

— Да, я не стану сопротивляться. И у меня больше нет никаких причин…