Непослушная игрушка

– Я же сказал – пошли вон! – заорал я, да еще и ударил ладонью по столу. Ударил по столу, а такое впечатление, что по воде. Из-под ладони плеснула волна и кольцами ударила в стороны. Посуду со столов, да и сами столы швырнуло на стены, оконное стекло разлетелось брызгами, а люди после короткого замешательства бросились к дверям.

Услышали наконец, удовлетворенно подумал я.

– Хозяин, еще вина!

Но тот, видимо, сбежал вместе с остальными. Пришлось вставать самому, шарить в кладовке, выбивать донышки из найденных бочонков, зачерпывать ладошкой содержимое и пробовать. В двух оказалось масло, в четырех – вино. Я было засомневался, какое выбрать – самое вкусное или самое крепкое? Хотя зачем мне вкусное? Я что, праздновать собрался? Вернувшись в зал, взгромоздил выбранный бочонок на единственный целый стол и уселся на единственный целый стул. После этого время остановилось. Я пил, пил, пил, пытаясь залить свои мысли и ни о чем не думать.

Когда рядом возникла чья-то фигура, я долго не мог сфокусировать зрение.

– Ты кто?

Фигура приблизилась вплотную.

– Это я, Верона.

Некоторое время я пытался вспомнить, кто это. Ах да, моя хозяйка. Похожа. Почему-то после всего выпитого она показалась мне самым близким человеком на свете. Подтащив ее за талию к себе, уткнулся лицом куда-то в область груди и на некоторое время притих. Верона, видимо, ожидала продолжения, а я, сразу забыв про свои проблемы, просто начал засыпать, пригревшись на ее груди. Верона начала тормошить меня:

– Гордан, ты устал. Пойдем домой, я тебя провожу.

Какой-то смысл в ее словах был. Вот только надо допить вино, чтобы не пропало. Вылив в себя и на себя все, что еще оставалось на столе, попытался галантно предложить даме руку, но чуть не упал. Верона подхватила меня, мы сделали несколько шагов… А дальше я помню урывками. Вроде мы куда-то шли. Вроде потом сидели на какой-то поляне. Потом я вроде лежал, положив голову Вероне на колени, и монотонно материл ее, Эли и весь этот долбаный мир вообще и по частям. Верона послушно соглашалась со всеми моими словами и вроде тоже что-то говорила, но таким ласковым, участливым тоном, что я от жалости к себе под конец просто захлюпал носом, уткнувшись ей в колени. Верона гладила меня по волосам и что-то говорила, говорила… Что было потом, я не помню.

Очнулся я с почти ясной головой. Огляделся по сторонам – вроде спальня моя. И одежда вся моя и на мне. И даже сапоги на мне. Попробовал сесть, и меня тут же закачало из стороны в сторону. С трудом зафиксировавшись в вертикальном положении, медленно огляделся по сторонам. Точно, спальня моя. На столике рядом с кроватью стоял кувшин, который я туда не ставил. Внутри сразу проснулась жажда, я осторожно подтянул кувшин к себе, но от непонятной, странно пахнущей жидкости меня чуть не вывернуло. Они что, отравить меня решили? Нет, похмелье надо лечить старыми, проверенными средствами. Встать удалось достаточно быстро, и, пошатываясь, я поплелся искать выпивку. В одном из подвалов я вроде видел несколько бочек.

За дверью меня поджидал Гусля. Можно было отправить за выпивкой его, но мне хотелось на свежий воздух, да и неизвестно, что он посчитает хорошим вином. Я и сам еще не определился, чего я сейчас хочу больше – то ли сухонького, то ли водки.

Встречные шарахались от меня, но сначала я списывал это на свой внешний вид. Потом на перегар. Но когда во дворе и солдаты, которых вряд ли можно напугать подобными вещами, торопливо уступили мне дорогу, поведение окружающих начало напрягать. Я и раньше не пользовался всеобщей любовью, но сегодня нежелание общаться со мной проявлялось особенно отчетливо. Все старались держаться на расстоянии и при первой же возможности исчезали. Наконец я не выдержал:

– Гусля, в чем дело? Почему люди сторонятся меня так откровенно?

– После вчерашнего, милорд.

– А что было вчера?

– Вы были пьяны.

– И что? Они видят подобное впервые?

– Да, милорд.

– Не говори загадками.

– Для начала вы разгромили таверну.

– Подумаешь, несколько чашек разбил.

– Вы разбили всю посуду и мебель, и даже стены таверны перекосило. Причем сделали это, просто стукнув ладонью по столу. Хорошо хоть люди не пострадали.

Я неопределенно пожал плечами. Что-то подобного не помню. Чашки – да. Столы вроде тоже. А вот про остальное врет.

– Когда вы покинули таверну, вы ее сломали.

– Сломал? Каким образом, интересно? Ломиком по бревнышку раскатал, что ли? – Я приготовился услышать очередную небывальщину, но Гусля ответил совершенно серьезно:

– Вы сделали странное движение рукой, и таверна поднялась в воздух, а затем обрушилась вниз перемолотыми щепками.

– Никогда не умел делать ничего подобного, – недовольно буркнул я.

– Но вчера у вас это получалось легко. – Гусля был серьезен. – Потом вы долго сидели с леди Вероной на поляне, но к вам никто не решился подойти. А когда вы вернулись в замок, вам захотелось развлечений, и вы решили, что на женщинах надето слишком много одежды и это надо исправить.

– И что?.. – появилось нехорошее предчувствие.

Гусля неожиданно расплылся в улыбке: