Непослушная игрушка

Когда мы вышли во двор, все уже были готовы и ждали только меня. Не желая затягивать проводы, я сразу уселся на коня, повернулся, чтобы сказать что-нибудь на прощание, но слова сразу пропали — Верона стояла неестественно прямо, смотрела на меня, не отрывая взгляда, и по лицу непрерывно бежали слёзы.

Успокаивать, врать, обещать? Больше мы не увидимся. И сюда я уже точно не вернусь, во всяком случае, по своей воле.

С трудом отведя взгляд от лица Вероны, я махнул рукой отряду

— Вперёд!

Дорога, как ни странно, прошла без приключений. Может мы даром никому не нужны были, а может сыграла роль готовность отряда к атаке в любой момент. Уже вечером, когда вокруг начались безлюдные места, полусотник Пеко, командовавший отрядом, приказал всем одеть кольчуги. И двигались мы по всем правилам — и впереди и сзади колонны боевое охранение. Если места казались подозрительными, то отправляли и боковое охранение. При устройстве лагеря никто не филонил, а уж заснуть на посту и вообще было бы чрезвычайным происшествием.

Двигались мы по достаточно оживлённой дороге, и вид мрачных солдат, наверное, производил сильное впечатление на встречных. Я не собирался таиться, и слухи о нашем движении расползались во все стороны, обгоняя нас. Только этим можно было объяснить то, что стоило нам встать лагерем, как к нам в гости являлся какой-нибудь местный начальник. Вежливо представлялся, вежливо интересовался, не надо ли чего. Очень — очень осторожно интересовался целью поездки. Узнав, что я еду «поговорить» с мятежным городом, ещё более осторожно оглядывались на моих солдат.

Парочка оказалась из тех, что присутствовали при неудачной попытке присяги. Один даже осмелился спросить.

— Милорд, вы обещали месяц на размышление.

— А я разве что-то от кого требую? Я еду посмотреть, узнать, что и как, поговорить.

— А если вас разговор не устроит?

— Не устроит, так не устроит. Пока меня не трогают, я тоже стараюсь никого не трогать.

Странные разговоры, полные намёков. Кто-то выпрашивал себе льготы, кто-то оглядывался на соседей, словно ожидая какого-то сигнала или значительного события. Но все разговоры заканчивались ничем. Я не дипломат, да и неинтересно мне ловчить, меняя шило на мыло. Вот если бы я хотел создать свою империю, может я бы и попытался кого то склонить на свою сторону. Может это будет медвежьей услугой Вероне, но потеря таких «слуг» не казалась особой потерей. А когда уж очень надоедали, я коротко бросал:

— Месяц у вас ещё есть, думайте — и как бы невзначай с улыбкой смотрел на своих солдат. Намёк понимали все. Кто-то бледнел, кто-то становился задумчивым, но хамить и хвататься за оружие не пытался никто. Уже неплохо. Первый раз это получилось совершенно случайно, но результат мне понравился, и в дальнейшем я использовал этот приём уже сознательно. А что, очень даже дипломатично. На меня напали — я убил. Открыто отказались от власти Вероны — еду «поговорить», прихватив для компании солдат. Месяц кончится — начальникам придётся или принимать присягу или убираться с этих земель. Вроде всё честно. Свобода выбора, так сказать. Наверное, многие и так принесли бы клятву и служили честно, а я всех сбил с толку и заставил сомневаться. Но может и в такой ситуации была польза? Во всяком случае, явных врагов можно было отсечь, а сомневавшиеся придут проситься сами.

До Сундура мы добрались за четыре дня. И я не уставал удивляться контрастам местной природы. То ровный лес, то сопки, то голые долины. Сами по себе они интереса не вызвали бы, нечто подобное я уже видел (природу). Но чтобы зоны менялись так резко? Явно, без вмешательства богов здесь не обошлось.

Мы медленно ехали по улице, ведущей к крепостной стене, и настороженно присматривались. Сундур и в самом деле поставили в удачном месте. То, что он стоял на пересечении торговых путей, это одно. Но и сам город бы расположен очень удачно. Центр — крепость с тыла прикрывал огромный холм с крутейшими склонами. Даже на вид крепостные стены выглядели толстыми и надёжными. Метров десяти в высоту, они образовывали квадрат. Башня над центральными воротами, ещё две угловых, это то, что было на виду. По верху стены местами зубцы или просто выступы с амбразурами для стрельбы. Не сказать, что суперкрепость, но полусотне всадников явно не по зубам. Я попытался посчитать. В городе постоянного населения тысяч пять. Плюс всяких проезжих ещё с тысячу-две. Даже если воином будет один из двадцати, то против нас выступит человек триста. И это ещё будет удачным вариантом. Крепость — это на случай осады и для богатеньких. Люди попроще живут в пригороде (слободе). Но и здесь дома крепкие, много складов, огороженных заборами из брёвен метра по три-четыре в высоту. Тоже своеобразные маленькие крепости, готовые к обороне.