Непослушная игрушка

Мы отъехали с десяток километров, и возбуждение постепенно спадало. А вместе с ним и настроение. Чего я собственно добился? Поговорить хотел, это правда. Ответ я услышал, можно было просто уехать, не устраивая показательные выступления. Но мнение солдат мне почему-то было важно. Хоть мы и не знаем друг-друга толком, и местные разборки мне, в принципе, до фонаря. Но… не удержался. А вот что теперь делать? Возвращаться к Вероне и доложить, что город и в самом деле для неё потерян? Так это было известно ещё неделю назад, я просто убедился в этом собственным обонянием и слухом. Может можно сделать что-то ещё, пока в городе не забыли меня и мой отряд? Чем можно их зацепить, но чтоб без крови и убийств? Что для них важно, чем они дорожат? Гордились своёй крепостью — я превратил её в решето, щёлкнув по самолюбию. Наверное, ещё дорожат свободой и независимостью. Ещё все купцы дорожат деньгами и прибылью. Попробовать ударить по этим точкам?

Мысли в голове становились всё более запутанными. Сначала я счёл причиной непривычность задачи, но когда чуть не вывалился из седла на банальной кочке, понял, что дело совсем в другом — на меня навалилась странная усталость. И с каждой минутой мне становилось всё хуже, вскоре я уже с трудом держался в седле.

На моё счастье, мы как раз проезжали очень удобную долинку, выход их которой проходил через узкий проход между холмами. В голове что-то щёлкнуло. С трудом подняв руку, подозвал Пеко.

— Командуй остановку. Сегодня всем отдыхать, а завтра с утра начинайте строить заставу, перекрывающую дорогу вон там, между холмами.

Пеко огляделся по сторонам.

— Зачем?

— Город теперь для нас теперь чужой, так что и отношения будем строить как с чужими. Дорогу перекрыть. С нашей стороны пропускать без ограничений. С той стороны — тоже свободно, но в качестве налога забирать половину товара.

— А почему не деньгами?

— Купцы ушлые, обязательно придумают, как нас обмануть. А так без разницы, кто везёт товар — хоть наш, хоть чужой.

— Но… это же товар станет в два раза дороже!

— Вот и хорошо, никто не станет покупать в городе. Да и у нас ещё подумают — то ли этот товар брать, то ли в другие города съездить.

— Но ведь вещи-то нужны!

— А мы конфискованную половину будем продавать прямо здесь, в два раза дешевле, чем раньше.

Пеко попытался представить такую «торговлю»

— И что же это получится?

— Наши будут торговать свободно, товар в городе нашим покупать будет невыгодно, он будут ждать его здесь. А купцы с города останутся без прибыли.

— И не станут ездить!

— Вот и пускай торгуют между собой. Ладно, спорить не будем, время покажет, но делать будем по-моему. И это… — я неожиданно смутился — помоги мне с лошади слезть, а то у меня что-то силы кончились…

Говорил я уже из последних сил, шёпотом, и Пеко почти не удивился. Подозвав одного из солдат, помогли мне спуститься на землю и усадили спиной к стоявшему неподалеку дереву. И тут мне стало совсем плохо. Тело настолько ослабело, что я начал заваливаться. Услышав команду Пеко, к нам подбежал один из солдат, исполнявший функции местного «фельдшера». Быстренько ощупал меня.

— Никаких ран и переломов нет — с недоумением обратился он к Пеко — Я не знаю, что с ним.

Пеко неожиданно озлился.

— А городскую стену развалить — это, что, по-твоему, ерунда? Это сколько же сил у него на это ушло?! У магов это вроде называется «откат», а может просто силы истратил слишком быстро. Дай ему самый сильный стимулятор, что мы используем перед боем, и не жалей, дай тройную дозу.

— А не загнётся? Организм и так ослаб, а тут такой удар?

— А так он просто умрёт от упадка сил! Видел я подобное.

Во время этого «консилиума» я мог только ворочать глазами, остальное уже было выше моих сил.

В меня залили чуть не кружку какой-то гадости, а минут через двадцать перенесли в наскоро поставленную палатку, и я отключился от реальности.

Ночь я не помню, а в течении следующего дня в меня поочерёдно заливали лошадиные дозы стимуляторов, непонятных отваров, и я снова засыпал.

Из палатки я смог выйти самостоятельно только к вечеру. За это время обстановка вокруг разительно изменилась. Сразу чувствовался военный порядок. Чуть в стороне появились палатки для солдат, дымился костёр кухни. Проход между холмами перекрыли два ряда «ежей», связанных из заострённых брёвен. Не бог весть какая преграда, но с наскока её не преодолеть.

Заметив меня, почти сразу подбежал Пеко.

— Как вы тут?

— Нормально. Лагерь оборудован, посты выставлены.

— Кто-нибудь проезжал?

— Да, несколько телег с нашей стороны. Я всех предупредил, что у товара с той стороны будет забираться половина.

— И как приняли такие новости?