Непосредственный человек

Самые иронические свои реплики Тони всегда подает на полном серьезе. Или так — или он не считает их ироническими? Может, и правда думает, что он сегодня — «машина». Мне кажется, порой он забывает про условия, благодаря которым ему удается выигрывать. Тони любит соревноваться и биться об заклад. Он бы и на эти матчи ставил деньги, если б я согласился. А как тут согласишься, если я не знаю, кто выиграл очко, пока Тони не сообщит мне? Но мы заключаем другие, не имеющие отношения к ракетболу пари, хотя в них я тоже мало что понимаю. Сестра Тони живет в Тампе, он следит за игрой «Буканьеров Тампа-бей» и каждый сезон изобретает очередную безумную схему, как ставить на них. В прошлом году он предложил мне выбрать любую команду, а он возьмет буканьеров. Двадцать долларов — на то, у какой команды будет лучший результат по итогам сезона.

— Ладно, — сказал я. — Беру «Рейдеров Оукленда».

— Их ты не можешь взять, — остановил меня Тони. — Это должна быть равная по силам команда.

— Равная «Тампа-бей»? — переспросил я, уже теряя нить.

— Любая сопоставимая команда.

Выяснилось, что я могу выбрать любую не слишком талантливую команду. «Морских соколов» Сиэтла, нью-йоркских «Джетс» или «Рэмс» из Лос-Анджелеса.

— Все равно пока не понимаю. На что мы ставим?

— На лучшую команду, разумеется, — объявил Тони так, словно подозревал, будто я умышленно туплю.

— А если они не встретятся в матче?

— Общий результат, — пояснил он. — Игра друг против друга не считается.

— Как же не считается, если они будут играть? — запротестовал я, пытаясь использовать бритву Оккама. — Разве такой матч не разрешит сразу наш спор?

Но он не хотел об этом и слышать. Чем дольше он размышлял, тем больше добавлял условий. Если буканьеры попадут в плей-офф, а моя команда вылетит раньше, тогда я плачу ему вдвое (и он мне в аналогичном случае тоже, нехотя согласился Тони).

— Обещаешь сказать мне, если я выиграю? — поинтересовался я, когда Тони закончил инструктаж.

— Все просто. Слушай внимательно, — сказал он и повторил условия пари во второй раз, добавив еще пару оговорок. Я выбрал «Чарджерс», которые проиграли в первом раунде плей-офф, а «Буканьеры» так и не поднялись с нижней строчки. Тони даже заплатил мне, хотя здорово был недоволен тем, что я не согласен поднять ставку и выиграть вдвое или проиграть все в следующий сезон. Он бы снова позволил мне выбрать любую команду («Чарджерс» перешли в разряд тех, кого брать нельзя), а он — своих буканьеров. Я взял его деньги и сунул их в карман.

— Поднажми! — крикнул мне Тони. — Какой смысл играть, если ты не стараешься.

Он гонял меня по всему корту, я был замучен и зол и мечтал сдаться. К тому же опять требовалось помочиться.

— У нас решающий мяч, — напомнил мне Тони и взмахнул ракеткой.

Я сильно отбил, мяч отскочил от передней стены, идеальная, запретная для меня подача — далеко за пределами радиуса, который назначил себе Тони.

— Победа! — сказал Тони. — Моя.

Я вскинул руки, признавая поражение.

— Слава богу! — Я уж привык, что самые мои удачные удары означают для меня проигрыш.

— Давай еще одну, — предложил Тони.

— Нет, — ответил я.

— Еще одну, — повторил он.

Мы сыграли еще одну. На этот раз я играл лучше, то есть проиграл с большим отрывом. Мой противник назвал мое окончательное поражение унизительным. Сам я не очень понимал, какие чувства это у меня вызвало.

Тони — вот кто всегда знает, какие у него чувства. Под душем он всегда распевает «Риголетто». Ему плевать, что кто-то может услышать. Сопутствующая победе потребность исполнять арии так сильна, что он не станет ее подавлять, кто бы на него ни таращился. Сегодня мы одни, только я и таращусь, как всегда не до конца веря в реальность этого персонажа.

— В последнее время я много думаю о женщинах, — сообщил Тони, когда мы вытирались. Ему нравятся такие переходы, с пропущенным промежуточным звеном. — О совокуплении с ними, точнее говоря.

Я знал, что отвечать Тони, когда он в такой манере вводит новую тему, нет никакой нужды, и потому продолжал возиться с замком своего шкафчика — его заедает, и обычно приходится два-три раза вводить правильный код.

— Знаешь ли, сейчас я совокупляюсь намного лучше, чем в восемнадцать лет.

Я сообщил Тони, что рад это слышать.

— Чистая правда, — продолжал он совершенно серьезно. — Я стал намного выносливее, желание сильнее, техника отточена. Я многое могу предложить женщинам.

Да уж, у Тони имеется репутация по этой части. Помимо жен молодых членов кафедры, среди его трофеев немало студенток, хотя он постоянно заверяет, что не затаскивает их в постель и даже на свидания не приглашает, пока не проставит последние оценки. Несмотря на такую щепетильность, эти шалости помешали Тони получить звание профессора, что, кажется, совсем не огорчает его.

— Акт совокупления определяет нас, — провозгласил он, надевая трусы-«жокеи» и тщательно расправляя их содержимое, — более, чем какая-либо другая деятельность. Это известный факт. Все данные указывают на то, что у меня впереди еще немало славных лет.

С пятого раза наконец-то открылся замок.