Непосредственный человек

— Набор сокращается, — загадочно обронил он, и будь это кто-то другой, не Тони, я бы заподозрил, что он знает больше, чем говорит. Может быть, наткнулся на старый экземпляр «Хроники высшего образования» в приемной у зубного врача. С другой стороны, Тони довольно проницательно следит за местной университетской политикой, хотя и не участвует в ее интригах. Впервые я всерьез задумался, не вызревает ли и правда нечто новое. Сегодня в полдень Джейкоб Роуз чуть ли не в одной фразе предупредил меня о том, что мы не получим нового завкафедрой, которого нам обещали, — и признался, что сам он ищет другую работу, едет на собеседование. В совокупности это вполне может предвещать крупные перемены. Волна паранойи уже поднималась два года назад, когда главным администратором кампуса стал Дикки Поуп. Его преимущество — вовсе не научные или преподавательские заслуги, а умение добывать гранты и вести бюджет, так что пошли слухи, что его для того и наняли, чтобы он урезал бюджет и проредил наши ряды. Пока он ограничился тем, что забрал в свой бюджет ставки, освободившиеся после ухода нескольких человек на пенсию, — мои коллеги в других университетах склонны считать такие решения вполне стандартными. Обдумывая все это, я ощутил нечто похожее на восторг, сердце забилось еще чаще, чем во время матча с Тони. К тому же после матча я забыл пописать, и теперь мне казалось, что я мог бы добить струю на пятьдесят ярдов, прямо в университетский пруд.

Когда мы подошли к кромке воды, утки и гуси собрались на берегу, громко крякая. Парни из телевизионной команды бросали им попкорн. На штативе красовалась камера с логотипом студии.

Молодая женщина (из одиннадцатичасовых новостей, я узнал ее) что-то говорила в микрофон. Тони и я остановились посмотреть, а с нами еще кучка студентов, возвращавшихся с последней пары.

— Я стою на том месте, где будет возведен новый корпус технических наук ценой в многие миллионы долларов. Здесь, в кампусе университета Птичьего Дерьма… — Молодая женщина повторила незавершенное вступление еще четыре раза, перекладывая микрофон из руки в руку и осматривая подошвы своих ботинок — не вляпались ли в гуано. Очевидно, пока слова не имели значения. Звукооператор следил за кривой на своих приборах.

— Окей? — спросила ведущая, утомившись отрабатывать первую фразу.

— Интересно, не захочется ли ей небольшого совокупленьица ближе к вечеру, — сказал Тони.

Любому другому я бы ответил: «Почему бы тебе не спросить ее саму?» Но меня отвлекла другая драма. Гусь, которого я с утра окрестил Финни, разбушевался. Попкорн закончился, и виновником этого гусь счел того, кто его угощал. Он зашипел сначала на пустой пакет, который парень уронил на землю, а потом и на руку, державшую прежде пакет.

— Я не могу выставить уровень при таком шуме! — возмутился звуковик.

Кто-то решил топнуть на стаю птиц, и некоторые из пернатых, неуклюже прихрамывая, обратились в бегство, но гусь Финни поле боя не покинул и только яростнее шипел и гагакал.

— Кто-нибудь избавит нас от этой утки? — спросила ведущая, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Гуся, — поправил ее Тони. — Утки маленькие, черненькие.

— Ненавижу этот кампус, — пожаловалась ведущая оператору. И велела парню, кормившему уток: — Джерри, сбегай купи еще пакет попкорна и уведи этих орущих засранцев куда-нибудь на тот берег озера.

— Пруда, — поправил ее Тони. — Большие водоемы — озера. Маленькие — пруды.

Молодая женщина поднесла к губам микрофон и заговорила в него:

— Мы находимся в кампусе уткосранского университета и беседуем со специалистом по всем нахрен вопросам. Могу я узнать ваше имя, сэр?

Она вытянула руку с микрофоном в нашу сторону, и камера повернулась следом. Я заметил, что лампочка горит, идет запись. Тони, в довершение своей шуточки, спрятался за моей спиной, а когда я повернулся к нему, то столкнулся с Финни (Финни-гусем). Длинная шея змееподобно вытянулась вперед, гусь ущипнул меня за мизинец, как бы желая дать понять, что отлично помнит нашу утреннюю встречу. Я убрал руку в карман пиджака, дабы не подвергаться повторному нападению, но и Финни попытался засунуть клюв в тот же карман — в уверенности, что я скупердяйски прячу там от него провизию. На самом деле в кармане, кроме моей руки, находились лишь очки с фальшивым носом, дар мистера Перти. Финни ухватил их и потащил наружу. Нам пришлось поиграть в перетягивание каната, и еле-еле мне удалось отнять у птицы мою собственность. Лишившись ненужного ему трофея, Финни впал в ярость и принялся трубить, шипеть и с удвоенной силой махать огромными крыльями.

— Ого, это зрелище поинтереснее того, за которым мы приехали, — порадовался оператор.