Непосредственный человек

— Посмотрите на наше заведение. Может, вы и правы насчет того, что все идет по кругу, — снизошел он. — Этот профсоюз-придира, как вы говорите, держит наш университет за хрум-хрум уже очень давно. И каждый, кто имеет видение, — он указал на свой правый глаз, многозначительно его прищурив, — понимает, что ситуация меняется. Силы природы, Хэнк, действуют просто и ясно. Поколение бэби-бумеров только что закончилось. Это десятилетие переживут те университеты, которые сумеют действовать дешево и сердито. Эффективно.

— Эффективно? — переспросил я. — Образование — эффективно?

— Вот увидите!

— Высшее образование?

— Дешево и сердито.

— Ну, сердито — это у нас всегда, — согласился я.

— А нужно — дешево. Скоро будет.

Я постарался скрыть, что мне это вовсе не по душе.

— Никто не может остановить это, — сказал Дикки. — Все равно что бороться с приливом. Остается лишь найти взгорок и увести туда друзей.

Ага, вот оно. Я могу войти в число друзей Дикки — если захочу.

— Значит, надо спасать друзей? И смотреть, как идут ко дну враги?

Дикки обдумал вопрос.

— Послушайте. Я знаю, ходят всякие слухи, поэтому скажу вам, что могу. Печальная правда — ректор дал мне мандат. Не только мне. Если бы! Но это по всей системе. Все администраторы кампуса. Все до одного. Я должен составить план, как сократить штат и расходы на учебную программу на двадцать процентов. Нет гарантий, что план будет осуществлен. Но составить его надо. Двадцать процентов.

Я невольно усмехнулся.

— Если спасать друзей Хэнка Деверо и топить его врагов, удастся срезать куда больше двадцати процентов.

— Вы себя принижаете! — Дикки бросился спасать мою самооценку. — Вас многие в университете уважают. Вы талантливый, любимый преподаватель, известный автор. Может, вы думаете, что мы тут, по эту сторону пруда, не знаем, кто наши лучшие люди, но, поверьте, знаем, и я в особенности. Что называется, слушаю, как рельсы гудят.

Невольно я подумал об Уильяме Черри, который вполне буквально слушал, как рельсы гудят, и ему оторвало голову, и теперь она в Белльмонде. На миг я вообразил, как то же самое происходит с Дикки.

— Я сказал что-то смешное? — поинтересовался он.

— Вовсе нет. Давайте проверим, правильно ли я понял. Я назову, кого следует уволить, и вы их уволите. Думаете, нам удастся такое провернуть?

Дикки откинулся к подлокотнику дивана, сплел пальцы за головой. У него, смотрю, даже подмышки не увлажнились.

Я же потею, и, возможно, это доставляет Дикки удовольствие. Ведь он явно чем-то доволен.

— Нет, вы не совсем поняли. Чего нам не удастся — так это не составлять план. — Он выдержал паузу, чтобы я хорошенько это осознал. — Потому что если мы не возьмемся составлять план, это сделают другие. Те, кто вряд ли проявит нашу щепетильность.

— Понял, — сказал я. — Сделать по-хорошему или по-плохому — такой у нас выбор.

— И вам не придется говорить мне, кого уволить, Хэнк! Этим я обременять вас не стану. Вы не хотите отягощать свою совесть, и не надо. К тому же платят вам не за это. Если придется проделать такую штуку, ее осуществят те, в чьи обязанности это входит. Нет, вы просто установите критерии. На основе этих критериев я смогу судить, кто для кафедры необходим, чтобы не помешать вашей миссии. После совещания с деканами факультетов я представлю рекомендации с учетом ваших советов. Президент университета будет действовать по моим рекомендациям. А ректор по его.

— И все вы — по моим?

Дикки пожал плечами:

— Зачем же мне игнорировать ваши рекомендации? Вы эксперт. Если бы я действовал сам по себе, меня бы давно взяли за хрум-хрум.

— Да, могло выйти и так.

Он кивнул, слегка покачался, руки все еще за головой.

— Хэнк, буду с вами откровенен. Я кое-что о вас знаю. Черт, я довольно много знаю о вас. Знаю, что вы говорили, и ваши слова запротоколированы: дескать, у вас на кафедре полно выгоревших людей. Теперь у вас есть шанс сделать кафедру такой, чтобы мы все могли ею гордиться.

— Я говорил, что на английской кафедре полно выгоревших? — спросил я. Правда, я часто думал так, но представить себе не мог, кто из тех, с кем я делился этой мыслью, был способен передать ее Дикки Поупу.