Непостижимая концепция

– Нет среди нас шаманов, – тем же спокойным тоном ответил Горский. – И не было. – Затянулся дымом, отчего угольки в трубке разгорелись чуть ярче, заставив блеснуть черные глаза. – Чем слушал, Артемка, раз не запомнил? Штырь тут квартируется, чудной машинист наш, что сеть дает и из железок старых компьютеры собирает. Нелюдимый, чудной. Повидаться с ним можно, только когда наружу выбирается заказ на новое барахло сделать. Не любит, когда без спроса к нему, ох не любит…

Артем знал, что ему врут.

Но тут, на полутемной площади Воли, когда стены домов пульсировали, будто сшитые из плотной парусины, у него не возникало ни малейшего желания уличать старика во лжи. Он чувствовал, что находится очень близко к цели. И еще знал, что обязательно заглянет в странную юрту. Ночью, когда дед уснет и улицы окончательно опустеют…

– Странная у вас тут сеть… – непринужденно отметил он, кивнув на полусферу из пятнистых коровьих шкур. – Сигнала совершенно нет. А вы ловите.

– Ловим, – подтвердил Степан, многозначительно постучав по затылку скрюченным пальцем. – Да не шибко она нам и нужна-то, сеть своя. Так, баловство одно – мультики малым показать, перепись продуктов провести, заявки коллективные подать на покупки в Тюмени или Тобольске.

Артем, неохотно отступив от юрты, приблизился к старику. Следил, значит, добрый дедушка за гостем. Интересно, а одноглазый Николай Степанович тоже поблизости, по теням ошивается да сигнала ждет?

– И часто вы в Тюмень наведываетесь? – Кузнецов опять стал простецким парнем, не совсем разбирающимся в ситуации и утомившимся с дальней дороги. – Или торговля к вам сама заглядывает? Может, повезет мне на торговый вездеход упасть, затеряться? Все лучше, чем тайгу шагами мерить и Куниц бояться…

– Эт вряд ли. – Степан покачал головой. – Свалку по прямому назначению давно перестали использовать, как под Тобольском форты отстроили. Не близко, накладно. Но мы уж и сами приспособились, заметил небось – теплицы, буренки, перегонная фабрика…

– Соседи помогают? – невинно поинтересовался Артем. – Слыхал, тут деревни староверов разбросаны, которым лет по двести…

– Есть и такие, – солидно кивнул дед. – Только мы с ними почти не якшаемся. Точнее, они с нами. Вот ты бы, сынок, двести годков тайный устрой храня, стал бы с помоечниками дела вести?

Кузнецов не ответил.

Его так и подмывало обернуться на юрту, но он сдерживал себя, продолжая разыгрывать простачка. С одной стороны, его отточенная интуиция указывала – разведчик на месте, и никакие староверы ему не понадобятся. С другой – еще не существовало на Земле культа, не стремящегося себя как-то проявить. Знаками, символами, татуировками, религиозными постройками, наконец. Воля в этом плане на месторождение нового поверья не походила – ни оберегов, ни тайных имен, ни храма, в конце концов…

Может, след и вовсе был ложным? Ведь неспроста ни вудуисты, ни поднебесники уже третий месяц не могут найти ни единого доказательства существования странного верования, зародившегося в лесах. Однако Артем решительно отвергал трусливую гипотезу, что гоняется за миражом.

Конечно, всегда можно списать необычную атмосферу Воли на выхлопы мусора, не исключено, что токсичного, наваленного на самой окраине. На «карманы», что в тайге не редкость. Еще можно вспомнить про воду, которую пьют местные – что там, в ее составе? Да и вообще легко сойти с ума, живя отшельниками в коробках от вещей. Но Кузнецов отказывался принимать за основу массовое помешательство, пока не найдет тому неопровержимых доказательств. Неспроста же Горский так резко сменил тему, едва речь зашла о Врачующем! Не пытать же теперь деда?

Тот, вдосталь накурившись, повернулся к чужаку спиной. Махнул небрежно – пойдем, сынок, совсем стемнело, спать пора. И затопал по безлюдной улице, змеившейся так, как физически не способны изогнуться твердые жестяные контейнеры, составленные торец к торцу…

Вернулись к дому Степана. Причем Артем опять не запомнил дороги, но был готов поклясться, что двигались новым путем. В потемках вошли, причем от гостя не укрылось, что двери хозяин не запирает. Перемытая посуда была расставлена по местам, Марика ушла.

– Ты поднимайся, сынок, – наставлял Кузнецова дед, стаскивая куртку, – там сестра белье приготовила, кровать застелила. Если надо, лампу вот возьми. Я бы помог устроиться, но мне по лестницам лишний раз сайгачить неловко, ревматизм…

Артем в точности выполнил инструкции Горского. Поднимался медленно, проверяя каждую ступень винтовой лестницы – не скрипит ли? Настроил «балалайку» на режим темноты, осмотрелся.

Второй этаж был меньше. А может, просто контейнер стоял не вдоль нижнего, и его половина использовалась соседской семьей с другим входом. Кузнецов изучил нехитрое убранство жилой комнаты, попробовал на прогиб жесткий деревянный топчан, застеленный неизменными шкурами. Сел, снимая рюкзак.