Непостижимая Шанель

По словам одних, это было еще одно последствие путешествия в Венецию, потому что великая княгиня Мария Павловна якобы представила своего племянника Габриэль в один из летних дней 1920 года. Событие будто бы произошло в Биаррице, где «жажда роскоши и элегантности побивала все рекорды», где великие князья находились на иждивении и пили, чтобы забыть революцию, куда страны с высоким обменным курсом валюты — Испания, Англия, Египет, английские Индии и обе Америки — в изобилии направляли своих граждан, где земля росла в цене, где строились виллы и процветала спекуляция. Империя Шанель, основы которой были заложены Кейпелом, держалась. Оборот филиала в Биаррице достигал неслыханных цифр. Следовательно, не было ничего удивительного в том, что Габриэль оказалась там. Точно так же не было ничего удивительного в том, что некоторые из Романовых очутились на баскском побережье, где они часто отдыхали во времена своего былого величия. У некоторых из них там по-прежнему были виллы.

По словам Дорзиа, если местом встречи Дмитрия и Габриэль был действительно Биарриц, то произошла она при иных обстоятельствах. Знакомство состоялось при помощи не великой княгини, а Марты Давелли. Со времен веселых уик-эндов в Руайо и ее дебюта на сцене красавица певица выдвинулась в первые ряды артистов Комической оперы. Ей аплодировали в «Чио-Чио-сан», в «Кармен», и она готовилась выступить в рискованной роли Папагены в «Волшебной флейте». Более чем когда-либо Марта Давелли подчеркивала свое сходство с Габриэль, и однажды их даже перепутали.

Дорзиа утверждает, что во время одного вечера, когда случайно встретились три постоянных посетительницы Руайо — Габриэль Дорзиа, Габриэль Шанель и Марта Давелли, — эта последняя представила великого князя Дмитрия своим подругам, дав им ясно понять, что он был ее любовником. Известность не лишила Давелли жажды развлечений. Неисправимая гуляка… Какой бы час ночи ни был, она всегда находила ночное кафе, где играл то пианист, то саксофонист, которых надо было пойти послушать, в общем, годился любой предлог, лишь бы не ложиться спать. В то лето, после очередной подобной прогулки, заметив, что ее спутник проявляет к Габриэль повышенный интерес, она будто бы, отозвав Шанель в сторонку, сказала ей: «Если он тебя интересует, я тебе его уступлю, мне он слишком дорого обходится». Великие князья, бедняжки, при всем том, что были прекрасными танцорами, больше не являлись для таких кутил, как Марта, желанными спутниками. У них не было ни гроша… Об этом знали все. Так что встречаться с ними… Притом сколько стоили шампанское и развлечения… Но именно в этом и была разница между Давелли и Габриэль. Хотя Габриэль страстно любила нравиться, никогда у нее не было склонности к кутежам, а тем более к ночным шатаниям. Великий же князь Дмитрий, сильно отличаясь этим от своих дядей, кузенов или знакомых, также не подпадал под категорию гуляк. В его молодости не было «бурных лет». Эксцентричность, ставшая специальностью его кузена Юсупова[59], выходки, создавшие ему славу, ибо Феликсу одному удавалось рассмешить царицу, никогда не были свойственны Дмитрию. Тяжелое детство и суровое воспитание наложили на него отпечаток, поэтому у Дмитрия почти не было фамильного сходства с Романовыми, оказавшимися в изгнании. Разве что длинные ноги. Можно ли было быть Романовым и не быть голенастым? Он тоже был высокого роста, с маленькой головой, без сомнения, очень красивый мужчина, но на этом сходство заканчивалось. Дмитрию было неизвестно, как им распорядится судьба, но он прекрасно знал, от чего страдал всю свою юность. Ему недоставало любви и ласки. Великому князю было двадцать девять лет, только в этом он и был уверен.