Непостижимая Шанель

Главное достоинство книги состоит в том, что она была написана в определенную эпоху. Под этим углом зрения тревога автора перед лицом послевоенных проблем обретает свое подлинное значение. И мы с удивлением обнаруживаем, что в то время, когда преобладало чувство мести, молодой человек предостерегает, что мир не будет прочным, если все устремления немецкого народа будут раздавлены и немцы понесут наказание. Если верить автору, такой мир будет чреват пробуждением нового реваншистского духа.

Книга появилась 10 мая 1917 года. Пять дней спустя начался один из самых черных периодов войны. Более чем в ста семи полках — потери, солдаты отказывались двигаться к линии фронта. На вокзалах получившие увольнительные нападали на жандармов, оскорбляли их. Что происходило? Возобладал «русский дух»?

С трибуны сената Клемансо анализировал причины беды с присущим ему неистовством. Мятежи? Они были следствием законной усталости и результатом постыдной пропаганды. Надо было поднять боевой дух войск и пресечь пораженческие настроения. Он угрожал и вновь разоблачал: «Господин министр внутренних дел, я обвиняю вас в предательстве интересов Франции».

Дабы приостановить драму, надо было нейтрализовать всех, кто копошился около Мальви и Кайо. Посадить в тюрьму пятнадцать человек, другого средства не существовало.

Можно понять, что в этих обстоятельствах книга, посвященная послевоенному периоду и не подвергавшая победу сомнению, вызвала многочисленные комментарии. Все удивлялись, что у денди оказалось в голове столько мыслей, и Боя теперь вспоминали не в связи с его победами в поло или проницательностью в делах, а потому что о его книге говорилось в колонках «Таймс». «Таймс» сочла особенно дерзкой идею попытаться оторвать от немецкого блока те враждебные нации, которые, казалось, были наиболее готовы порвать альянс. Тем не менее критик сожалел о том, что автор не счел нужным углубить практический аспект проблемы и что, самое главное, не изучил, какими средствами можно было бы добиться того, чтобы предлагаемая им федерация стала реальностью.

После того как Артур Кейпел был признан английской прессой, его поездки в Лондон участились. По-прежнему влюбленный в Габриэль, он, однако, шел по пути, по которому вели его амбиции, и ничуть не скрывал своих намерений. Уже в Париже он увлекался хорошенькими вдовушками. В Лондоне он встретил новых.

Группа молодых англичанок, занимавших самое высокое положение, приняла его с такой любезностью, что он был поражен. Он решил найти себе жену в аристократической среде. Со своей стороны Габриэль, которая любила только Боя, силою воли сумела убедить себя, что впредь он будет занимать в ее жизни меньше места. Она начала с предубеждением относиться к его манере вести себя. Она поверила в вечную любовь и вновь обманулась. Презрение к себе она видела даже в доверии, которое питал к ней Бой. Пусть он ухаживает, за кем хочет, лишь бы он больше не считал необходимым сообщать ей об этом! Решительно, пропасть, разделявшая ее и новых приятельниц Боя, была непреодолима. Каждый день он виделся с людьми, которых она не знала и которых, конечно, никогда не узнает. Вот что стало с ее Боем и с ней…

Тем не менее Габриэль беспокоилась о предстоящем разрыве меньше, с тех пор как ее тоже стали принимать умные друзья, красивые и блестящие женщины. Но речь шла о совсем другом обществе. У Сесиль Сорель Габриэль встретила Мисю Серт. Событие отмечено в дневнике Поля Морана 30 мая 1917 года. «С некоторых пор у женщин появилась мода на короткие волосы. Все они поддались ей: госпожа Летелье и Коко Шанель, заправилы, затем Мадлена де Фуко, Жанна де Сальверт и т. д. Кокто рассказывает о невероятном обеде у Сесиль Сорель. Там были Бертело, Серт, Мися, Коко Шанель, которая решительно становится заметной особой».

Когда отголоски успехов этой коротковолосой Габриэль достигли Лондона, Бой удивился. Вот его Габриэль принята в обществе, для которого он, Бой, — ничто, вот к чему они пришли после стольких взаимных обещаний. Быть может, он надоел ей теперь, когда она стала независима и почти богата. Эта мысль особенно встревожила Артура Кейпела, ибо никогда он не предполагал, что Габриэль сможет обойтись без него.

V Непреодолимое восхождение красавца Артура

Ноябрь 1917 года. Париж переживал любопытную осень. Жизнь в гостиницах била ключом. Считалось хорошим тоном иметь любовника. Наибольшим спросом пользовались авиаторы. Город был перекрестком, где встречались военные всех национальностей, находившиеся в увольнении. Всячески старались развлекать американцев. Но неудачливой миссис Мур не было в Париже, чтобы принимать соотечественников. Ваза с пеплом в колумбарии Биаррица — вот и все, что осталось от нее. Она умерла в гостинице «Крийон» после последнего «даже не очень шикарного обеда». Она умерла, управ с лестницы. Ее смерть была символична. Вся светская жизнь военных времен скользила вслед за ней к пропасти.