Непостижимый замысел (СИ)

До обиталища старейшего из драконов они добрались лишь к вечеру. Тиндар свернул к скалам, к которым вплотную подступал хвойный лес. Там обнаружился огромный грот, из которого неторопливо вытекала неширокая речушка. Дракон приземлился на небольшой опушке перед пещерой. Девушка поступила также. Она знала, что дракон не войдёт в пещеру другого дракона, не получив на то приглашения. Так что оставалось только ждать.

Когда ей надоело слоняться из одного конца опушки к другому, она принялась собирать хворост, рассудив, что к ночи костёр лишним точно не будет. Сидевший дракон молча наблюдал, лениво подёргивая хвостом не хуже кошки.

Она уже сложила приличную охапку веток, когда из глубины грота послышался шум. Сбросив очередную порцию дров, девушка оглянулась. Во мраке она разглядела ещё более тёмное пятно и мерцающие серебром глаза под самым потолком. Впрочем, глаза эти постепенно опускались. В вечерние сумерки выступила и вовсе вполне человеческая фигура. Только очень крупная.

Его превращение отличалось от того, что ей демонстрировал Смауг, как детские каракули от картины мастера. Дракон обернулся эльфом могучего телосложения. Лицо же и вовсе больше подошло бы человеку лет сорока. Крупные черты, не лишённые изящества, широкие скулы и квадратная челюсть, серебристые глаза и короткая грива того же цвета. Он даже озаботился иллюзией одежды.

– Здравствуй, дитя ветра и огня, – произнёс он приятным низким баритоном, глянув на девушку. – Здравствуй и ты, Тиндарам.

Тиндар вежливо склонил голову и тоже неуловимо быстро перетёк в человекообразную форму. У него это вышло не так хорошо. Примерно как у Смауга, только с поправкой на цвет чешуи и отсутствие хвоста.

– Приветствую, Нола, да пребудет с тобой попутный ветер.

– Я догадываюсь, зачем ты здесь, – произнёс старейших из живых драконов и присел у сложенного костра, запустив в него руку. От его прикосновения мгновенно занялось пламя, будто горело уже полчаса как. – Садись. Говори.

Сам дракон уселся прямо на землю, скрестив ноги. Тиндар поступил аналогичным образом, устроившись по соседству. Следовало догадаться, что приватной беседы ей не светит. Лэйтэриэль присела на загодя присмотренный плоский камень, у которого она складывала костёр.

– Смауг рассказал мне, чем является Аркенстоун, – начала она с места в карьер, не заботясь долгими предисловиями. – Камень у Майрона.

– Не самое воодушевляющее известие, – медленно проговорил Нола.

– Он действительно может с его помощью?.. – она выразительно посмотрела на небо.

– Мне это неведомо, – хозяин грота тоже оглядел почти стемневший небосвод. – Почему ты считаешь, что он вообще намерен это сделать?

Она замерла, глядя на поднятую голову через огонь. Действительно, с чего она это вообще взяла? Наверное, потому что он с самого начала умолчал об истинном предназначении камня, ибо это слишком явно наталкивало на мысль о его использовании по прямому назначению.

– А зачем ещё он мог ему понадобиться? – спросила эльфийка. – Ведь не для того же, чтобы вставить в корону или завоевать Средиземье. С этой задачей он мог бы справиться и так, если бы захотел. Ты ведь был на той Войне. Как вышло, что он проиграл?

– Он не проиграл, – возразил Нола. – Он просто не дрался.

– Почему?

– Мне неведомо, что творилось в его голове и каков был его замысел, – Нола опустил голову и посмотрел на девушку. – Я знаю лишь, что он хотел закончить всё.

– Я думала, он из тех, кто сражается до последнего, – заметила она. – Даже если не рассчитывает победить.

– Ты знаешь, какова была его роль в песне Арды?

– Быть главным злод… Антиподом.

– Именно. Такие роли по-своему интересны, но утомляют. Ему надоела его роль.

Лэйтэриэль невольно поморщилась. Ей не нравилось, когда о мире говорили как о какой-нибудь пошлой пьеске на ярмарке. Самое паршивое в этом было то, что она понимала, что это правда. Такая смешная, нелепая и ужасная.

– Стало быть, Майрону тоже надоела его роль? – спросила она то ли у собеседников, то ли у себя.

– Тебе должно быть виднее, – заметил Нола. – Ты знаешь его лучше всех.

– Но я совсем не знаю, – безрадостно покачала головой девушка. – Вернее, мне лишь иногда кажется, что знаю… Смауг говорил, что, если Мелькор вернётся, то миру придёт конец. Это правда? Ты тоже так считаешь?

– Было пророчество, – медленно начал дракон, – о том, что будет спета новая песня. Но чтобы она состоялась, должны собраться все. И чем станет эта песня для Арды – спасением или разрушением – никому не ведомо. Могу лишь сказать, что ничего не будет, как прежде. Потому что как прежде не бывает вообще никогда.

– Ему можно помешать? – напрямик спросила эльфийка. – Камень у него уже два года, но он ничего не делает.

– Ему некуда торопиться, – обрадовал дракон, подтвердив её собственные мысли. – К тому же, это не просто ключ и просто двери. Их так просто не открыть.

– Майрон тоже не вчера родился, – кисло улыбнулась девушка. – Он умён и искусен. Он ведь разберётся с этой проблемой. Я ещё ни разу не видела, чтобы он от чего-то отступил, сколь бы замысел не был безумен.