Неповторимое. Том 2

Вначале думали, что это происшествие локального характера, оказалось, что оно вышло за рамки даже общегосударственного. Создана Оперативная группа Политбюро ЦК КПСС по ликвидации последствий во главе с Н.И. Рыжковым. Туда вошел и наш министр обороны С.Л. Соколов. Для принятия мер на месте действует правительственная комиссия под руководством первого заместителя председателя Совмина Б.Е. Щербины. От Министерства обороны туда вошел генерал-полковник В.К. Пикалов – начальник химических войск. Сейчас кое-что подтянули и кое-что подтягиваем в этот район для того, чтобы решать задачу по ликвидации последствий аварии.

– Но, наверное, самое главное – это как закрыть четвертый блок – источник всех бед? – спросил я.

– Это верно. Забрасывают его с воздуха различным балластом, чтобы погасить пожар, а пока других конкретных предложений нет.

Принято решение эвакуировать всех в радиусе 30 километров от АЭС.

Вот так – решений по четвертому блоку нет, а это главное. Что касается эвакуации из всех населенных пунктов в радиусе 30 километров от станции, то это уже трагедия. Можете себе представить:

прожили в доме всю жизнь, и вдруг его надо покидать. Куда? Кто там ждет? А какая судьба ждет отчий дом? Короче, одни вопросы без ответов. А ведь таких населенных пунктов оказалось 188. Решение принял председатель Совета Министров СССР Н.И. Рыжков 2 мая 1986 года, и сразу все закрутилось.

У меня было какое-то предчувствие, что Чернобыль мимо меня не пройдет. Хотя оснований – никаких: нахожусь в Афганистане, война в разгаре, занимаю пост руководителя, заменять меня здесь сейчас нет смысла ни по каким соображениям. И все-таки где-то там, глубоко, шевелилось предчувствие, что меня тоже могут приобщить к чернобыльскому делу.

И действительно, через десять дней мне вторично позвонил по этому вопросу Ахромеев и сказал: «Я больше так работать не могу – каждый день „сижу“ только на Чернобыле. Но у Генерального штаба много и других забот. Поэтому, Валентин Иванович, вы сейчас два-три дня по телефону врастайте в обстановку, а потом придется на пару месяцев ехать в Чернобыль и все взять на себя, в том числе организовать все основные работы по ликвидации последствий аварии и снять с меня эту обузу».

Особой радости я не выразил, хотя почему-то чувствовал, что мое место в это время должно быть именно там. Поэтому ответил буднично: «Готов». И хотя я был доволен (не знаю почему) тем, что меня включили в разрешение самой важной в то время для нашей страны проблемы, но все же поневоле возникал вопрос: неужели в Вооруженных Силах невозможно было найти генерала необходимого калибра, который бы действительно смог взвалить на себя все, что связано с Чернобылем? Разумеется, начальник Генерального штаба постоянно должен быть в курсе дела, иметь всегда под рукой справки и выводы, но организаторскую работу могли сделать другие. Почему из ада надо посылать в пекло? Ведь было много таких, кому и не снилось пекло. Это можно было только предполагать. И я, разумеется, предполагал… почему послали именно меня. Однако вопрос был решен. Я немедленно включился в организаторскую работу. Находясь еще в Кабуле, начал создавать в Москве свою Оперативную группу для работы в районе аварии. Но чем дальше, тем больше я стал убеждаться в том, что нам надо иметь хоть какую-то научно-исследовательскую базу, опираясь на которую можно было бы делать обоснованные шаги в вопросах ликвидации последствий аварии. В связи с этим я предложил Ахромееву создать на базе Вооруженных Сил, не привлекая никого извне, так сказать, полевой «научно-исследовательский институт» и дать ему наименование – Научный центр МО, а во главе поставить генерал-лейтенанта Алексея Константиновича Федорова. Последнее время он был первым заместителем начальника Главного штаба Сухопутных войск, а до этого длительное время проходил службу в Киевском военном округе – в роли начальника штаба округа. Естественно, в Киеве и на Украине он знал многих, хорошо знали и его. Тем более что он к тому же был депутатом Верховного Совета Украинской ССР и даже членом Президиума Верховного Совета. А это не последний фактор, когда приходится создавать какой-то орган и проводить организационную работу. Начальник Генштаба не только поддержал меня, но и предоставил свободу действий, сказав, что штат, состав и персоналии я волен подбирать по моему решению. Естественно, в состав института были включены лучшие научные силы Министерства обороны, в том числе и гражданской обороны страны. В частности, начальником штаба этого НИИ стал генерал-лейтенант Борис Павлович Дутов – начальник Института гражданской обороны, доктор технических наук, профессор. А первым заместителем Научного центра был назначен полковник (сейчас генерал) Роберт Федорович Разуванов – начальник Института химических войск Министерства обороны, кандидат (сейчас доктор) технических наук.

Как ни печально, но А.К. Федоров и Б.П. Дутов преждевременно ушли из жизни. И причиной тому явился Чернобыль.

В середине мая я уже был в районе аварии, и в самый раз: