Неправедные (СИ)

Но, на моё удивление, минуты через две ко мне прокралась Лилька. Я ещё не раздевался даже, только зарядку нашёл.

— Ага, попался! — гаркнула она полушёпотом, ударив по выключателю. Вспыхнул верхний свет. — Думал, сутками можешь дома не появляться, и тебе за это ничего не будет?

— С гусями, — пробубнил я, воткнув кабель в разъём, и начал расстёгивать уцелевшие пуговицы рубашки.

— Ах, ты ещё и с бабами был?

Лилька тоже подошла к столу, встала возле меня и давай оглядывать по-прокурорски. Я покосился на неё. На ней была смешная плюшевая пижама, нисколько не сочетающаяся с её разноцветными косами и пирсингом во всех местах. Хотя… с косичками она, возможно, как раз из одной оперы.

— Чё тебе?

— Чё мне, — покривлялась она. — Фу, какой ты грубый. Мы с мамочкой полночи не спим, она на корвалоле, а тебе всё пофигу. Где был-то? Твои все на концерте, мамуля даже Юрцу твоему звонила, он говорит, ты пропал…

— Слушай, Лиль, не тебе читать морали. Всё, спокойной ночи, я спать хочу.

С Лилькой у нас никогда не было доверительных отношений, мы с ней разные. Точнее, она больная.

— Родную сестричку даже на день рождения свой не пригласил, ай-ай-ай, — цокнула языком и покачала головой она.

— Пригласил бы. Если б ты нормально вела себя хоть иногда. — Я отошёл от неё подальше, к кровати, стянул рубашку.

— М… Ну, ладно. Хоть скажешь, кто она? Всё ещё эта выпендрёжница белобрысая, или новая уже?

— С Леськой мы давно расстались.

— Ну извини, ты же не посвящаешь нас в подробности своей личной жизни. Походу, кто она, мы с мамой узнаем только на твоей свадьбе. Если, конечно, пригласишь.

У меня вдруг иссякло терпение.

— Лиль, чего тебе?

— Выходные, — наконец проговорила она, запрыгнув на мой стол задницей. Я поднял на неё взгляд. — В следующие выхи предки сматываются. Мамуля к бабуле, батя на рыбалку, а мне нужно экзамены сдавать.

— Какие экзамены, чё ты чешешь?! — скривился я. — Дена своего позови тогда в няньки, я пас.

— Ну блин, Серёж, ну чё ты такой противный! — Она снова соскочила в тапки и подвалила ко мне, умоляя: — Ну пожалста, братишка! Ты же знаешь, если Дениса позвать, он меня не отпустит никуда…

— Ну и правильно, что не отпустит. Вы вообще-то родители с ним, у вас башка должна за Малую болеть, а не как друг другу рога поветвистей наставить…

— Ну чё ты нудный, как дед, пипец! — продолжила цепляться она. — Такое ощущение, что тебе не восемнадцать стукнуло, а восемьдесят…

— Нет, Лиль, я сказал, на меня не рассчитывай…

— Ну, ты же сам тут в загуле был четыре дня…

— У меня детей нет…

В конце концов она психанула:

— Вот ссска! Вот залетит от тебя какая-нибудь твоя малолетка, посмотрим тогда… Каким ты будешь хорошим папочкой, каким мужем, всё увидим!..

Взбесившись, она даже хлопнула дверью за собой. Я послал её тоже, мысленно, правда, зато выдохнул.

Следующие выходные я планировал провести с девушкой с самым ненавистным в мире именем.

Глава 17

Сергей

Тягомотина.

После бурных выходных учёба казалась каким-то проклятием с остановкой времени. Я даже начал губы грызть от нервов. А Трунин втирал про дзен.

— Как говорил один умный перец, первое правило: не волнуйся по пустякам. Второе: всё в жизни — пустяки. Так что расслабься, Сег, созерцай себя в моменте.

— Блин, Юрец, ты накурился, что ли? — фыркнул я.

В ответ он приземлил мою дёргающуюся под партой ногу.

— А помнишь, мы когда на заброшку с Малой не пошли… я только с Наськой замутил тогда… мы же их видели тогда вместе… Ты ещё наехал на меня, как обычно…

На то, сколько Маринке лет, мне, по большому счёту, действительно было похрен, но новость о том, что Лохматый её сын, мягко говоря, стала неприятным сюрпризом.

Только не он. За время, что учимся вместе, мы не просто не сделались приятелями, — он меня дико, дичайше просто, выбешивал. Как и я его, в принципе. К тому же, в последнее время он каким-то загадочным образом снюхался с Лебедем и Буториным. И, хотя один из них периодически прикидывался мне братаном, а второй после летних разборок пока не выёживался особо, ничего хорошего мне эта их коллаборация не сулила.

Уже сейчас происходила какая-то хрень. Осмелевшие и обнаглевшие в доску, они все втроём, или по отдельности, но с тихого, крысятнического одобрения и ободрения друг друга, начинали понемногу меня буллить. То есть, не то, чтобы прям буллить — я не из задротов, каких легко забить в угол, — просто аккуратно выводить на эмоции. Поддевать, провоцировать. Как бы не нарочно, вскользь. То есть, вроде и повода не дают сразу лезть в драку (репутацию психа заработать намного проще, чем потом от неё отмыться), но, и в то же время, уже порядком утомило.