Неправильный рыцарь (СИ)

— Дайте им волю, Ваше Сиятельство, и они распотрошат Вашу Ненаглядную. Чисто тряпичную куклу! Ей-ей, распотрошат! — без устали повторял слуга, с поклоном принимая от своего сеньора испорченные рукавицы. «Надо же, как мне свезло! Кожа телячья, тонкая, нежная… Братья иззавидуются — свезло-о! Ох, уж и свезло!», все еще не веря своему счастью, думал слуга.

Презрительный взгляд Эрлиха скользнул по дрожащим, пунцовым от смущения, замершим красавицам.

— Передавлю, как блох, — сквозь зубы процедил он.

— И хорошо, и правильно! — усмехнулся слуга. — От них все беды, от ни-и-их…

— Твоя правда!

«Роман о заклятых

любовниках»,

глава сто первая

Глава восьмая

Больше всего на свете графиня боялась прослыть немодной. Это пугало ее сильней грозы, нищеты и адского пламени. И даже сильнее старости. Так что следовать последнему всхлипу моды стало ее идефикс.

Последние пять лет наиболее знатные носили лиловое, желтое и серебро (сочетание и само-то по себе коварное, а уж для тощих и бескровных дев — и вовсе противопоказанное). Оно не шло почти никому, бледнило и уродовало, однако (вопреки здравому смыслу), бароны и баронессы, графы и графини, виконты и виконтессы, герцоги и герцогини и, конечно же, принцы и принцессы крови со стоицизмом мучеников и мучениц следовали Моде, почитая ее ничуть не менее (если — Господи, прости! — не более), чем Святое Писание.

Затем по всем королевским дворам со скоростью и безжалостностью вихря, урагана, смерча пронеслось новое увлечение — выходить замуж исключительно за крестоносцев. И чем длинней был послужной список предполагаемого жениха, чем больше городов, больших и малых, он посетил, освободил и попутно разграбил, чем большим числом шрамов было исполосовано его тело, тем выше он котировался среди знатных и просто очень богатых девиц на выданье. Графиня Марта, благородная сеньора У’Ксус-Вини, и тут не стала исключеньем.

Но все это, как оказалось, были еще «цветочки». Двоюродная сестра ныне правящего монарха, короля Руфина V-го Долготерпеливого (злые языки поговаривали, что сие прозвище он получил благодаря своей драгоценной сестрице — именно благодаря ей, которая испытывала его терпение по сто раз на дню), так вот! она и только она могла додуматься ввести в обиход искусно выточенные и ярко раскрашенные головы страшилищ и монстров. Новая мода неукоснительно (не-у-кос-ни-тель-но!) предписывала каждому титулованному господину (госпоже) украшать ими свою спальню.

Священнослужители тут же, в очередной раз, предали ее анафеме (разумеется, моду, а не великую герцогиню), что придало «последним веяниям» аромат греховности и соблазна. Запретный плод, как известно, сладок: на следующий же день после оглашения «приговора» придворные буквально сбились с ног в поисках наиболее жутких харь из дерева, железа, серебра либо золота. Кто не мог найти готовые — заказывал их резчикам, ювелирам и златокузнецам. Поднялся страшный переполох. Многие уже не могли заснуть, если на самом видном месте их спальни не скалила зубы какая-нибудь морщинистая, пятнистая рожа с налитыми кровью выпученными глазищами и ошметками сине-зеленых (либо желто-серых) волос на бугристом затылке.

Но графиня Марта и тут решила всех перещеголять. Поначалу прибывшее на рассвете письмо, ради которого королевскому курьеру пришлось загнать двух лошадей, изрядно ее озадачило. Она внимательно прочла его, затем — перечла (то ли три, то ли пять, но уж никак не менее двух раз) и глубоко задумалась.

Осенившая ее мысль оказалась не просто удачна и хороша: она была ве-ли-ко-леп-на! Графиня решила украсить будущую супружескую спальню головой настоящего дракона. Каково, а?! Простенько и со вкусом. Это вам не какие-то размалеванные деревяшки с приклеенной крашеной пенькой или металл — такой блестящий, но (увы!) холодный и неживой. Какая же она у-ум-мница, прелесть! А уж в том, что про ее несравненную, неподражаемую, просто непередаваемую (бес-по-доб-ную!) оригинальность вскоре узнают ближайшие соседи и, благодаря им, новость лесным пожаром распространится по всему королевству, там, глядишь, — и по другим, она не сомневалась. А ни капельки!