Неправосудные приговоры к смертной казни

Осужденный Карагодин Е. А., находясь в местах лишения свободы, организовал преступную группировку и совместно с другими заключенными совершил в апреле 1989 г. побег из места заключения, соединенный с насилием над стражей, захватом заложников и иными преступлениями. Судебная коллегия по уголовным делам Краснодарского краевого суда 19 апреля 1990 г. приговорила Карагодина Е. по ч. 2 ст. 77¹, ст. 188, 191, 218 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы. По Указу Президента РФ о помиловании от 18 июня 1999 г. Карагодин был освобожден из мест лишения свободы и проживает в Краснодаре, в одном городе с Аболмасовым Г.

Примечания к главе «Краснодарское дело»

Криминалистами, психологами и психиатрами издавна отмечено, что совершенные насильственные преступления против личности (как правило – убийства) могут сильно изменять психическое состояние виновного, способствовать поиску им выхода из такого состояния различным путем: употреблением алкоголя и наркотиков, пробуждением религиозного чувства, стремлением к самоубийству, явкой с повинной в правоохранительные органы и т. п.

Проведенный автором настоящего исследования опрос лиц, осужденных к смертной казни за совершение умышленных убийств, показал: из 53 человек 46 заявили о повторяющихся в сновидениях неоднократных сценах преступления. При этом 41 осужденный видел во сне свои жертвы только живыми[26].

Доктор медицинских наук В. Н. Касаткин в монографии «Теория сновидений», неоднократно издававшейся в нашей стране (1967, 1972, 1983 гг.), указывает на особенности сновидений убийц. Если преступление готовилось или длительно существовала ситуация, способствующая его совершению (ревность, вражда), то в сновидениях виновного лица проявлялся сюжет подготовки к преступлению и даже повторялся способ и вид оружия, которым замышлялось его совершение. Если же преступление совершалось неожиданно, вследствие случайной ссоры, опьянения, то криминальная ситуация проявлялась в сновидениях после деяния.

Эти знания, полученные в результате сотрудничества автора настоящего исследования с В. Н. Касаткиным в период 1976–1994 гг., позволяли в процессе работы использовать процессуально зафиксированную информацию о сновидениях убийц для изобличения последних, когда традиционные средства доказывания были неэффективными[27].

Не случайно убийца Карагодин Е. на предварительном следствии и в суде пытался сделать упор на свое якобы необычное психическое состояние. Подсудимый заявил, что после убийства Аболмасовой и Ковалева он уснул, а проснувшись, увидел картину совершенного им преступления, после чего похитил 7 тысяч рублей. Но, по мнению экспертов-психиатров, эти заявления Карагодина следует расценивать как грубо установочные, носящие демонстративный характер и выдвинутые подсудимым в целях психологической защиты. Они не соответствуют клинической картине какого-либо психического заболевания. В то же время у следователей и экспертов не вызвали никаких сомнений признания Карагодина о «кошмарных снах», в которых постоянно появляются убитые им потерпевшие.

Практика автора показывает, что знание следователем особенностей сновидений насильственных преступников позволяет тактически верно вести допросы подозреваемого (обвиняемого) и получать от него объективную информацию о содеянном. В ряде случаев можно назначать и экспертизы сновидений обвиняемого. К сожалению, по делу Карагодина таких исследований не проводилось.

Глава 3 Свердловские эпизоды

29 апреля 1982 г. во второй половине дня в лесу на 8-м километре Старого Московского тракта Верх-Исетского района г. Свердловска, недалеко от автобусной остановки «Контрольная» и гаражей Управления общественного питания была изнасилована и задушена 11-летняя Лена М., возвращавшаяся со школьных занятий.

Раскрытием этого преступления занялась оперативно-следственная группа; особое внимание уделялось проверке лиц, ранее судимых за насильственные преступления.

5 мая 1982 г. по заявлению жительницы Свердловска О. за покушение на ее изнасилование был задержан Хабаров Георгий, 1954 г. р., ранее три года находившийся в местах лишения свободы за квалифицированный грабеж. Он имел отставание в психическом развитии, ранее учился во вспомогательной школе, состоял на учете в психоневрологическом диспансере по поводу олигофрении в степени умеренно выраженной дебильности. В связи с сильным косноязычием и затруднениями в общении с людьми круг знакомых у Георгия был весьма ограничен.