Неправосудные приговоры к смертной казни

5. Следствие и суд не проверили доводы Кочетковой о вынужденном оговоре Аболмасова из-за ситуации ее задержания и применения к ней незаконных мер со стороны должностных лиц правоохранительных органов.

6. В Краснодарский краевой суд 25 августа 1983 г. поступило письмо от начальника отдела Краснодарской краевой прокуратуры. В этом документе сообщалось, что прокуратура Октябрьского района г. Краснодара возбудила уголовное дело в связи с заведомо ложными показаниями свидетеля, соединенными с искусственным созданием доказательств обвинения, и совершенными с корыстной целью (ч. 2 ст. 181 УК РСФСР). По мнению прокуратуры, субъектом преступления является Карагодин Евгений, 1957 г. р., утверждающий, что убийство Аболмасовой и Ковалева совершил он.

Не удивительно, что прокурор Октябрьского района Щ., допустивший такие нарушения процессуального закона, должен был отреагировать на подобное заявление «адекватно» – возбуждением уголовного дела против заявителя.

В процессе дополнительного расследования выяснилось, что Карагодин Е. ранее проживал в Краснодаре, еще школьником помогал Аболмасовой за плату изготовлять щетки, которые она продавала на рынке. Став взрослым и переехав в Могилевскую область, Карагодин иногда приезжал в Краснодар и встречался с Аболмасовой, ее сыном Геннадием и квартирантом Ковалевым. Со всеми ними он находился в хороших отношениях.

4 августа 1983 г. Карагодин добровольно явился в ОВД на железнодорожной станции Могилев Белорусской ССР и сообщил, что это двойное убийство совершено им, а осужден к расстрелу невиновный – Аболмасов. Сотрудники транспортной милиции по телефону получили подтверждение из Краснодара об имевшем место преступлении. Карагодин был доставлен в Краснодар, где сразу написал заявление на имя прокурора Октябрьского района, в котором подробно описывал содеянное. Его показания, данные в стадии предварительного следствия, про обстоятельства совершения убийства Аболмасовой и Ковалева полностью соответствовали данным протокола осмотра места происшествия и актов судебно-медицинских экспертиз трупов потерпевших.

Карагодин признался, что испытывал материальные затруднения, вследствие чего вынашивал план обокрасть дом Аболмасовой, зная место хранения крупных денежных сбережений. В феврале 1983 г. он приехал из Могилева в Москву, уговорил своего знакомого Демидова оказать содействие в хищении денег из жилища Аболмасовой. С этой целью он и Демидов 22 февраля 1983 г. прилетели из Москвы в Краснодар. Здесь Демидов проявил нерешительность в осуществлении задуманного хищения, и Карагодин обратился за аналогичной помощью к местному жителю Бовану, но и тот отказался участвовать в преступлении. Тогда Карагодин один вечером 24 февраля 1983 г. пришел в дом Аболмасовой, которая его впустила и оставила ночевать. Примерно через час-полтора Карагодин встал, прошел на кухню, в коридоре обнаружил два топора и одним из них совершил убийство Аболмасовой и ее квартиранта Ковалева, спавших в разных комнатах. Затем взломал сервант, похитил из него два свертка с деньгами, а также спиртное и некоторые предметы. С целью инсценировки ограбления разбросал по комнате часть вещей. О совершенном преступлении он рассказал Бовану и Демидову. Из похищенных семи тысяч рублей Карагодин часть денег дал Бовану, купил подарки родным и знакомым. Затем вместе с Демидовым он улетел из Краснодара к себе домой. Когда Карагодин узнал, что за это преступление арестован невиновный Г. Аболмасов, он бросил работу, запил, его мучили «кошмарные сны». Он признался своей жене и матери в совершенном убийстве, жаловался, что ему постоянно снятся потерпевшие. В конце концов Карагодин добровольно пришел с повинной в органы транспортной милиции, сообщив о невиновности Аболмасова.

Факт пребывания Карагодина и Демидова в Краснодаре в период с 22 по 25 февраля 1983 г. был подтвержден пассажирскими авиадокументами и показаниями ряда очевидцев.

В то же время на предварительном следствии Карагодин в некоторых показаниях заявлял, что убийство все-таки совершил Г. Аболмасов, который будто бы рассказал ему обстоятельства содеянного в деталях и заплатил 10 тысяч рублей. За эту сумму Карагодин якобы согласился сделать «явку с повинной» после того, как Аболмасов будет осужден.

Позднее на предварительном следствии и в суде Карагодин сообщил, что такие показания он дал вынужденно, никаких денег от Аболмасова не получал и в феврале 1983 г. вообще с ним не встречался. Просто работники прокуратуры Октябрьского района и милиционеры не верили его признанию, предъявили ему обвинение по ч. 2 ст. 18¹ УК РСФСР, заявляли о доказанности вины осужденного Аболмасова. Версия о предварительном сговоре Аболмасова с Карагодиным, несмотря на явную абсурдность и нелогичность, была тщательно проверена и полностью развенчана.