Непреднамеренное отцовство

Я тихо отпираю дверь и вхожу в квартиру. Свет выключен, только ночники на стенах отбрасывают слабый жёлтый свет. Устало сталкиваю чёртовы туфли, стягиваю пиджак.

— Привет, — из кухни выходит Соня. Хмурится. — Ты сегодня поздно. Что-то случилось? — и тут же добавляет: — Ромка волновался.

— Контракт обсуждали, — отвечаю, ощущая, как невероятная усталость с одной стороны совсем придавливает меня к полу, с другой же будто перестаёт так сильно душить в стенах дома.

Сползаю взглядом по её обтянутой домашней футболкой и лосинами фигуре. Волосы собраны в небрежный хвост, который лежит на плече. Губы приоткрыты, в глазах что-то вроде тревоги. Обо мне?

В груди отчего-то простреливает. Я никогда не видел тревоги обо мне хоть в чьих-то глазах. Это чувство слишком искреннее, чтобы его можно было показать намерено.

— А ты почему не спишь? Поздно уже, — голос подводит, потому что за странным теплом в груди появляется и кое-что другое. Жар. Желание.

— Я… — София на мгновение отводит глаза. — Работала.

Да, точно. Алиса снова отправила ей большой заказ. Под видом другой фирмы, конечно. И, кстати, фирма весьма не прогадала, когда я решил онлайн обратиться к Софии. Хотел проверить, на что она реально способна. И она за неделю, работая удалённо всего несколько часов в день, сделала больше, чем весь экономический отдел за этот же период. Она действительно крутой спец.

— Есть хочешь? — спрашивает тихо, будто сомневаясь, нормально ли вообще спрашивать ей у меня это. — Там есть рагу. Ещё горячее, на плите.

Я совершенно не голоден, но отвечаю обратное.

— Я бы попробовал.

— Положу, — кивает и отворачивается к столу.

Меня знобит и жарит одновременно. Я пил, и это точно не тот фактор, что поможет сдержаться. Пусть и немного пил.

Хочется прикоснуться к ней. Необходимость буквально. Жажда.

Мягко подхожу и останавливаюсь сзади. Близко. София замирает, но остаётся на месте. Я чувствую её нежный запах. Не яркий парфюм, а что-то нежное, цветочное. Может, просто мыло. И сама она тоже пахнет охренительно.

Доходит, что в руке всё ещё держу портфель с документами. Аккуратно ставлю его прямо на стол сбоку и слышу тихий задушенный вздох.

Осторожно, боясь спугнуть, прикасаюсь пальцами к её плечам и чувствую, как в ответ нежная кожа покрывается мурашками. Хочется схватить её, сжать изо всех сил в своих руках. Обладать её хочется. Присваивать.

София вздрагивает, когда я чуть сжимаю её плечи и утыкаюсь носом в волосы, глубоко втягиваю их запах, выдыхая шумно через рот. Закрадывается нехорошая мысль вдруг.

— Ты боишься меня? — спрашиваю тихо.

— Ты снова пьян, — не даёт прямого ответа.

Боится. Или думает, что только пьяным я могу проявлять к ней интерес.

— Это не влияет на моё желание. Лишь обнажает.

София колеблется. Сглатывает и тоже шумно выдыхает. И расслабляется. Совсем чуть-чуть, но мне достаточно, чтобы понять её согласие.

Но тут чёртов портфель, неудачно, видимо, поставленный, заваливается на бок. И из него прямо перед Соней на стол выпадают чёрные кружевные женские трусы.

Какого хера, блять?

Соня каменеет. Я буквально ощущаю от неё волну отторжения. Она разворачивается и после долгого взгляда прямо в глаза уходит.

Я не удерживаю её. Это было бы унизительно. Для неё.

Сам же вскипаю от злости. Несложно догадаться, чьих это рук дело.

Заигрался ты, дружище.

* * *

Утром уезжаю рано. Соня и сын ещё спят. В офисе тоже народу мало, ведь рабочий день ещё не начался. Но Алиса уже на месте.

— Доброе утро, Ярослав Юрьевич, — встаёт она, когда я вхожу в приёмную. — Кофе?

— Да, пожалуйста. И Бразинского вызови.

— Хорошо.

В кабинете на столе уже лежат необходимые документы по вчерашнему контракту с Асланом и сегодняшней презентации. Оформлены, распечатаны и сложены стопочками в ячейках. Тут мой экземпляр, тут архивный, тут для парнёра.

Иногда мне кажется, что Алиса — андроид. Без чувств, эмоций и с идеальной производительностью. Красивая, но без жеманства и влажных намёков, как было с Кристиной. Секретарша мечты.

— Ты изверг, — в кабинет входит Артём минут через пятнадцать. — Я ещё с утра в себя не пришёл, а ты уже вызываешь. Что случилось?

Он плюхается в кресло напротив и потягивается.

С Бразинским мы познакомились во время службы в армии. После призыва мы прибыли в один пункт в Донецке и там ждали два дня, пока нас распределят. Попали в одну часть, в одну роту. Он из простой семьи. Мать — врач, отец — водитель автобуса. Артём вылетел после второго курса из колледжа за пропуски и хвосты, и его забрали в армию. Я же пошёл назло матери и отцу.

«Всё равно от меня толку нет»

Бразинский многому научил меня. Простым вещам: как радоваться банке сгущёнки после вынужденной армейской диеты без грамма сладкого, как не париться, если твоя одежда не в идеальном порядке, как забить болт, если тебя что-то очень напрягает.

После армии он ушёл в охранные структуры, а я поступил в универ на экономический. Мы поддерживали связь постоянно. Когда отец умер, и я, ко всеобщему удивлению, заявил права на его кресло, Артём меня очень поддержал. Я был мозгами, а он силой. Так было всегда.