Непредвиденная опасность

Кентон поднес руку к щеке. Потом взглянул на свои пальцы. Полковник носил кольцо — при ударе оно рассекло Кентону щеку. И у последнего тут же созрел план мести.

— Я… я не помню, — запинаясь, пробормотал он.

Полковник яростно затряс его и еще раз ударил.

— Это поможет тебе вспомнить!

Кентон поморщился.

— Да, да, — забормотал он. — Я вам скажу.

И он увидел, с каким торжествующим видом полковник покосился на Майлера.

— Что ж, давай, выкладывай!

— Я сложил снимки в конверт и передал их хозяину кафе на хранение.

Полковник облегченно выдохнул и обернулся к Майлеру.

— Так, теперь живо! Бери машину и одного из людей — и в кафе, немедленно!

Он обернулся к подручным Майлера.

— А этого увести и запереть!

— Но вы обещали отпустить меня, если скажу, — возмутился Кентон.

Полковник улыбнулся.

— Боюсь, планы наши несколько изменились, мистер Кентон. Возможно, мы еще вернемся к этому вопросу, через неделю или две. А теперь, Майлер…

Капитан направился к двери.

— Нет, погодите! — воскликнул Кентон.

Майлер остановился.

— Мне страшно неприятно разрушать ваши планы и надежды, — неторопливо начал Кентон, — но, пребывая в возбуждении и страхе перед полковником, совершенно выпустил из головы одну очень важную вещь. Дополняющую, так сказать, информацию…

И он усмехнулся, глядя на полковника.

— Так валяй, выкладывай! — нетерпеливо рявкнул Майлер.

— Вообще-то это сущий пустяк… мелочь, можно сказать.

И Кентон увидел, как губы полковника сжались в тонкую полоску.

— Говори! — взвизгнул Майлер.

— Так вот, — медленно начал Кентон, — отдавая снимки хозяину кафе на хранение, я предупредил, что он ни в коем случае не должен отдавать их кому бы то ни было, кроме меня. Только мне, лично в руки. А вам, надеюсь, известно, как дорожат своей репутацией владельцы кафе. И еще я намекнул, что тут замешаны дела сердечные. А потому, боюсь, что, увидев капитана Майлера, услышав, что он хочет заполучить конверт, хозяин заведения примет его за отъявленного негодяя или еще хуже — за злую фею. — И он укоризненно улыбнулся Майлеру.

С минуту в комнате стояла полная тишина, если не считать тиканья часов. И вот наконец полковник откашлялся.

— В таком случае, мистер Кентон, придется настоятельно просить вас помочь нам в этой операции.

— Не дождетесь!

— Придется.

— Бог ты мой, — воскликнул капитан, — оставьте эту свинью мне!

Полковник задумчиво теребил нижнюю губу.

— Да, — выдавил он наконец, — придется оставить его тебе. Только не надо возиться с ним слишком долго, Майлер. Завтра в Праге меня ждет Бастаки. И не забывай — портить физиономию этому типу не стоит, и еще он должен сохранить способность ходить. — Он обернулся к Кентону. — Учитывая, что если, по вашим же словам, мистер Кентон, вы завладели этими снимками случайно, нахожу подобное поведение неоправданным и лишенным здравого смысла.

— Еще бы! — грубо заметил Кентон. — Но чтобы до вас наконец дошло, могу повторить: подобное обращение просто не оставляет мне альтернативы. И я готов пойти на что угодно, лишь бы испытать такое удовольствие — создать вам и вашим расчудесным планам и принципам хотя бы маленькое неудобство!

Полковник Робинсон подошел к камину и стал греть руки, улыбаясь и покачивая головой.

— Поверьте мне, мистер Кентон, — медленно начал он, — то, что вам до сих пор довелось испытать, покажется вам материнской лаской в сравнении с тем, что вас ждет в ближайшие несколько часов. — Он кивнул Майлеру. — Ладно, забирай его и приступай к делу! И вот еще что, мистер Кентон, — добавил он, — теперь вас отведут вниз, в подвал. И от этого помещения вас будут отделять несколько метров каменной кладки и земли, но, думаю, я услышу вашу реакцию на более чем убедительные методы капитана Майлера.

— Да этот хмырь заверещит у меня как резаный, — сказал капитан. — Los! Hinunter, in der Kellern![23]

Кентона повели к двери в холле, за которой открывался пролет узких каменных ступеней, ведущих вниз. Майлер шел впереди, светя фонарем. Двое мужчин схватили Кентона за запястья и потащили за собой.

У подножия лестницы начинался длинный, обложенный камнем коридор с бесконечными, как показалось Кентону, арочными сводами; проходя под ними, он заметил, что оттуда открываются входы в винные погреба. Но вот Майлер прошел через последнюю арку, щелкнул выключателем, и под потолком загорелась лампочка без абажура, отбрасывая желтоватый свет на целую коллекцию сломанной и пропыленной мебели, какие-то ржавые железяки и старые грязные шторы. Все четыре стены были до потолка заставлены пустыми канистрами от вина.

Майлер с грохотом выдвинул из кучи мусора стул и поставил его посередине.

— Связать его, — приказал он по-немецки.

Мужчины толкнули Кентона на стул и достали моток толстого шнура. Молча и деловито они примотали ноги журналиста к ножкам стула, причем сделали это с таким видом, будто подобное занятие надоело им до смерти. Кентон покосился на Майлера.