Непредвиденная ситуация

Наверное, простуживаться Людмила Николаевна не захотела, потому что осознанно взглянула на меня и стала медленно подниматься. Хорошо, подоспел вышедший из супермаркета мужчина и помог ей.

– Спасибо, – поблагодарила она его, а я осталась ни при чем.

– Пойдемте, – я взяла ее под локоть, – скоро суд начнется. Вы себя нормально чувствуете? Не ушиблись?

– Какой суд, голубушка? – усмехнулась Белкина. – Все документы сгорели в машине.

– Ничего, – потянула я ее к своей «Ладе», – зато вы целы и невредимы, а бумаги можно восстановить.

Она все-таки поддалась на уговоры, и мы сели в машину.

– Вы поедете в суд, – повернулась я к ней, – или вас отвезти домой?

– Домой.

– Это был автомобиль Аркадия Сергеевича?

– Да.

– А почему вы поехали одна? – спросила я, разворачивая машину. – Разве брат Аркадия Сергеевича или Александр Георгиевич не могли заехать за вами? Да положите вы куда-нибудь эту бутылку. Впрочем, лучше сохраните ее как память, она ведь спасла вам жизнь.

– У вас закурить не найдется? – глухо спросила Людмила Николаевна.

– Пожалуйста, – я протянула ей пачку «Винстона» и зажигалку.

Белкина жадно затянулась. Она отрешенно смотрела в окно, подавленная происшедшим.

– Не думала, что все будет так, – наконец сдавленно произнесла она.

– Вам угрожали? – решила я воспользоваться внезапно открывшимися шлюзами откровенности.

– Нет, не угрожали.

– А прекратить это дело с судом не предлагали? – заинтересовалась я.

– Нет. Аркадий всегда сам вел дела. Его только вчера… – Людмила Николаевна всхлипнула и разрыдалась.

Тушь черными ручейками потекла по ее слабо нарумяненным щекам, с которых минувшее потрясение, казалось, стерло даже искусственный румянец.

– Ну, ну, успокойтесь, – только и могла сострадательно промямлить я, – значит, вас не отговаривали, не предупреждали, вам не угрожали… Интересно…

– Что интересно? – потерянно посмотрела на меня Белкина.

– Ребус какой-то получается! – с досадой воскликнула я, останавливая «Ладу» возле очередного светофора.

– Господи, это просто травля… – снова всхлипнула Белкина.

– У вашего мужа были, наверное, обширные связи и солидные знакомства, если он «купил ситуацию», зная об эмиссии, произведенной Новгородцевым.

Белкина почему-то вздрогнула.

– Ничего-то от вас не скроешь, – с горькой усмешкой произнесла она. – Кто вас посвятил в это?

– Какая разница! – Я нажала на педаль акселератора. – Вот что, Людмила Николаевна, мне кажется, вам лучше было бы на время куда-нибудь переехать.

– Что? – растерянно спросила она.

– Пе-ре-е-хать, – проспелленговала я, чтобы лучше дошло до моей спутницы.

– Вы меня домой везете? – встрепенулась она, глянув на меня, как затравленный зверь. – Я не хочу, не хочу, не хочу, – истерично затараторила она, – не хочу…

Ее державшая сигарету рука нервно зашныряла от губ к пепельнице и обратно. Затяжки были мелкими, судорожными, торопливыми.

– Господи, что же мне делать? – завращала она глазами. – У нас ведь был телохранитель, и не один. Но Аркадий, ему море было по колено – ничего не боялся. И что вы думаете, с ним ничего и не случалось, я имею в виду страшного. И вот, – Белкина протяжно всхлипнула, но тут же подавила в себе желание зареветь и продолжила свою лихорадочную исповедь, – вы думаете, каково было мне, законной жене, видеть, как он изменяет мне, причем открыто, нагло… Приводил своих баб прямо домой под видом секретарш, знакомых, партнерш по бизнесу и еще бог знает кого, – у нее появилась злобная мстительная интонация, – средь бела дня! На меня – ноль внимания! Жена бизнесмена! А что я имела, кроме слез в подушку?! Братец его тоже хорош – всегда его защищал: Аркаша устает, он тебе верен, мы были на совещании, он – прелесть, душка, не верь сплетням, это все от зависти… Сколько всего я наслушалась!

– И так было всегда? – недоверчиво покосилась я на мою ожившую в порыве негодования собеседницу.

– Нет, не всегда, – упрямо сказала Людмила Николаевна, – просто ему хотелось мной управлять, как своим предприятием, а я считала, что предназначена для чего-то большего, чем просто быть домохозяйкой или бесправной спутницей великого человека, – саркастично усмехнулась она, – единственное, что он мне доверял, так это встречу своих друзей и партнеров на раутах. Вечно где-то пропадал.

– И вам все это надоело, – догадалась я.

– А то! – качнула головой Белкина.

– Простите за нескромный вопрос, вы ему изменяли?

– А что мне еще оставалось делать? Думала, заставлю ревновать, он хоть тогда что-то поймет. Но это лишь усугубило наши и без того натянутые отношения. – Белкина погасила окурок и взяла из пачки новую сигарету. – Может, это все от того, что у нас детей не было?

На ее губах застыла горькая усмешка.

– Извините еще раз, Марусев – ваш любовник?

– А вот это не ваше дело! – прорычала Людмила Николаевна.

– Я просто думала, что раз уж мы разоткровенничались…

– А я совсем забыла, с кем имею дело, – неожиданно выпрямилась и приняла высокомерный вид Белкина, – вы потом такое обо мне напишете! С папарацци нельзя откровенничать.