Непредвиденная ситуация

Моя спутница ограничилась только этим требованием. Но наглая секретарша даже и бровью не повела. Она лишь поинтересовалась, кого мы собираемся ждать.

– Ни сочувствия, ни соболезнований! – взъерепенилась Белкина. – Узнаю Аркадия. Только он мог нанять такую хамку!

Секретарша более пристально, чем при нашем появлении, посмотрела на нас и, недоуменно пожав плечами, достала из ящика ключи.

– Возьмите, – ровным голосом произнесла она, чем окончательно взбесила Людмилу Николаевну.

– Вот Марусев приедет, – мстительно прошипела она, – я его спрошу, доволен ли он вашей работой. Уверена, вы и пяти минут тут не задержитесь! Думаете, мой муж погиб, так здесь всем Сашка распоряжаться будет?! Нет уж, я, я, я – твоя хозяйка! А потому можешь прямо сейчас собирать свои вещички и проваливать!

– Если вы позволите, – напряглась блондинка, – я дождусь Александра Георгиевича.

– Жди, только это тебе не поможет! – с ожесточенным высокомерием бросила Людмила Николаевна и собралась уже развернуться на своих высоких каблуках, как дверь приемной осторожно открылась и вошел невысокий молодой человек в элегантном черном костюме.

Ему можно было дать лет двадцать семь – двадцать восемь. Опрятный, подтянутый, с редеющими на макушке гладкими каштановыми волосами и голубыми глазами, удивленно смотревшими на нас из-под густых темных бровей. Благодаря симметричным залысинам справа и слева над висками его и без того высокий выпуклый лоб казался еще выше и объемней. Я без труда угадала в нем корректную предприимчивую натуру современного яппи.

– Людмила! – воскликнул он. – Я думал, вы в суде.

Он часто заморгал.

– Никита! – бросилась ему в объятия Белкина. – Ты представляешь, – злобно скосила она глаза на секретаршу, – эта расфуфыренная дрянь смеет мне оказывать сопротивление.

– Сопротивление, тетя, о чем вы? – робко улыбнулся Никита. – А где папа?

– В суде, где ж ему быть! – пренебрежительно фыркнула Белкина, которую, похоже, меньше всего занимал сейчас исход процесса.

Впрочем, ей было наплевать и на Станислава Сергеевича, и на своих дотошно исполнительных адвокатов.

– Ничего не понимаю! – изумленно глядел на Белкину молодой человек.

– А что, отец не звонил?

– Звонил, – ответила вместо Никиты секретарша, – вас спрашивал, – многозначительно посмотрела она на Белкину.

– А тебя никто не спрашивает! Никита, немедленно уволь эту крысу!

Секретарша возвела глаза вверх, как бы призывая бога в свидетели того, что ей приходится выносить, и направила на Никиту насмешливый взгляд, по которому можно было догадаться о неизменном согласии между ними.

Белкина перехватила этот заговорщический взгляд и, подозрительно зыркнув на Никиту, дала выход своему возмущению:

– У вас что тут, заговор?!

– Тетя, тетя, – не слишком искренне рассмеявшись, укоризненно покачал головой Никита, – что на вас сегодня нашло? Где ключи?

Белкина с презрительной гримасой передала ему ключи.

– Я тебе тысячу раз говорила, не называй меня так! Я этого не люблю! – жеманно выпятила она губы.

– Извини, – виновато улыбнулся Никита, открывая дверь кабинета Аркадия Сергеевича.

– Так ты с отцом не разговаривал? – сверкнуло в глазах Людмилы Николаевны запоздалое удивление.

– Я только недавно подъехал. Мы с Александром Георгиевичем были на заводе, – извиняющимся тоном промямлил племянник. – Проходите.

Он первым шагнул за порог, мы последовали за ним. Кабинет был обставлен в избитом офисном стиле: модные кресла, черные столы, стеллажи, изобилие настольных ламп, на окнах – вертикальные жалюзи.

– Как в казарме! – пренебрежительно заметила Белкина, – слава богу, догадался ковер постелить.

Она разочарованно вздохнула и опустилась в неудобное офисное кресло.

– Ах, – опомнилась она, – я вас не представила! Знакомься, Ник, это мисс Бойкова из газеты «Свидетель». Ты, кажется, сам расхваливал мне этот листок. Помнишь?

Никита с улыбкой кивнул. Он уже минут десять украдкой кидал на меня сосредоточенные взгляды.

– А это мой племянник, молодой гений-предприниматель Белкин Никита Станиславович, – напыщенно представила она молодого человека, лицо которого при этих словах смущенно просияло.

– Очень приятно, – солгала я.

– И мне тоже, – радушно отозвался Никита, – только я не совсем понимаю…

– Ох, – устало махнула рукой Людмила Николаевна, – это отдельная история.

Она грациозно поднялась с кресла и подошла к высокому шкафу. Племянник кинулся помогать ей. Он с услужливым смирением принял из ее рук песцовое манто и, распахнув шкаф, повесил его на плечики. Потом поспешил ко мне.

– Спасибо, вы очень любезны, – поблагодарила я этого исполнительного и молодого человека, когда он проделал с моей шубкой то же самое, что и с манто Белкиной.

– Никитушка, – с барственной «теплотой» обратилась к нему Людмила Николаевна, – нельзя ли нам чего-нибудь пожевать организовать?

– Конечно, можно! – оживился он, словно радовался лишней возможности услужить капризной тетке. – Десерт или что-нибудь поосновательнее? – со слащаво преданной улыбкой уточнил он.

– Ты что, Оля, будешь? – демонстрируя фамильярное доброжелательство, обратилась она ко мне.