Непредвиденная ситуация

Я поймала на себе крайне заинтересованный взор Никиты. Наверное, ему очень хотелось узнать, как это постороннему человеку, то есть мне, удалось заслужить расположение его взбалмошной и вредной тетки.

– Кофе, если можно, – скромно ответила я, не зная, вызовет ли моя неприхотливость нарекание или одобрение.

– Вот еще! – усмехнулась Белкина. – После всего этого нам надо основательно подзаправиться!

Она лукаво взглянула на меня, чем привела своего племянника в состояние ревнивого замешательства. Часто заморгав, он снова уставился на меня, как бы спрашивая о причине столь показательно теплого отношения Белкиной к малознакомой журналистке.

– Давай-ка вот что, – на секунду задумалась Людмила Николаевна, явно довольная тем, что теперь уже она «правит бал», – салатик какой-нибудь, антрекот или еще что-нибудь мясное, потом сладкое, ну, это на твое усмотрение, – весело подмигнула она Никите, – кофе, соку тоже можно и… винца какого-нибудь хорошего.

Никита с готовностью кивнул головой и хотел, как я поняла, из дипломатических соображений сделать заказ секретарше в приемной, дабы не злить Белкину, но она, догадавшись о готовящихся маневрах, остановила племянника и строго взглянула на него.

– Ты сюда зови эту фаворитку, пусть прочувствует, кто здесь заказывает музыку.

Племянник кисло улыбнулся перспективе потрафить своей обуреваемой мелким тщеславием тетке и направился к двери. Вскоре на пороге появилась блондинка в розовом. Никита распорядился насчет обеда, Белкина надменно приказала выбрать в кафе самое лучшее, и пышнотелая девица, оказавшаяся столь спасительно флегматичной для нее самой, вышла из кабинета, ничем не показав своего раздражения или неудовольствия.

– Ну и толстокожая! – хихикнула Белкина.

– Тетя… – начал было Никита, но тут же осекся, хотя было поздно.

– Сколько раз я тебе говорила! – вытаращила она на него глаза.

– Люда, – торопливо поправился он, – я сгораю от любопытства…

– А-а, – удовлетворенно протянула Люда и принялась, смакуя и поигрывая плечами, рассказывать об инциденте со взрывом машины.

Чем больше Никита слушал, тем больше бледнел. По окончании красочного повествования он даже закусил губу.

– Такая малость, – кокетливо закончила рассказ Людмила Николаевна, – я чуть не погибла.

Ее небрежный тон призван был явить силу духа и обаятельно ироничное отношение к жизни.

– Какой кошмар! – к удовольствию Белкиной воскликнул Никита, выслушав эту драматическую историю.

– И вот я, то есть мы, приходим сюда, можно сказать, с передовой, а эта бесстыжая девка начинает меня допрашивать! Кто ее принял на работу? – резко спросила Белкина, – раньше у вас тут такая маленькая черненькая, как ее… Катя, кажется… сидела. А теперь эта корова. Да ее только доить. В-о-о титьки-то!

Белкина округлила перед грудью руки и прыснула со смеху.

– Аркашка, что ли, эту телку принимал? – с высокомерным пренебрежением поинтересовалась она.

– Да нет, – застенчиво улыбнулся Никита, – это Марусев ее нашел. Она ничего, способная…

– К чему? По саунам ездить да в постели с ним кувыркаться? – рассвирепела Белкина.

Никита неловко улыбнулся и потупил взор, словно ему было неудобно передо мной за такое развязное проявление ревности со стороны его тетки. Белкина поймала его стыдливый взгляд, в котором угадывались сострадание и насмешка, и громко сказала:

– Да, я говорю то, что думаю, и горжусь этим!

На этой пафосной ноте дверь отворилась и сверхрасторопная секретарша внесла огромный серебряный поднос. Никита, сопровождаемый полным презрительной жалости взглядом Белкиной, поспешил на помощь светловолосой деве.

– Я же вам говорил, – торжествующе заявил Никита, – смышленая девушка…

– Девушкой она разве лишь в третьем классе была, да и то сомнительно… – язвительно произнесла Белкина, уплетая крабовый салат.

Я же дивилась происшедшей в ней перемене. Недавно еще такая подавленная, «не бросайте меня!», а теперь – надменная хозяйка, снисходительная к своим лакеям и нетерпимо-агрессивная к малейшему проявлению несогласия. Полная спесивого сознания своего социального превосходства, гонора и самодурства.

– Что-то ты сегодня какой-то не такой, – пристально посмотрела Белкина на своего растерянного племянника, – или с Ленкой помирился? Теперь тебе карты в руки, – ядовито хихикнула она, чем окончательно смутила Никиту.

– У нас уже давно… – начал он оправдываться.

– Ой, не смеши! – бесцеремонно перебила его Людмила Николаевна, – только не обольщайся на ее счет. Уж я-то знаю, что она из себя представляет. Между прочим, Оля занимается расследованием Аркашиной смерти. Я думаю, случившееся с моим «Фордом» связано с убийством моего мужа, – ознакомила она нас со своей точкой зрения.