Непредвиденные происшествия в экспедициях

Геодезист Тимофей Пак взвалил на свои костлявые плечи огромный рюкзак с ароматными сухарями, изготовленными из запашистого деревенского хлеба, оставшиеся сухари поместил во вьючную сумку, взял её в руки и отправился в далёкий таёжный путь. Ноша оказалась габаритной и увесистой, поэтому Тимофей сразу пошёл размеренной походкой. От пекарни дорога вывела парня на мост через горную, громыхающую по каменистым порогам реку, далее ухабистая тележная дорога стала извиваться среди вековых деревьев по берегу реки вниз по её течению. Тимофей свернул на едва заметную тропу, которая была когда-то проложена в верховья реки к её истокам.

Неожиданно навстречу вышел милиционер, на нём был плащ защитного цвета, капюшон прикрывал его шевелюру. За сотрудником следовал бородатый мужчина, держа в руках двустволку. Милиционер потребовал предъявить документы. Геодезист стал пояснять, что он работает в экспедиционной геодезической бригаде в должности помощника, в посёлок приходил за сухарями. Документы находятся в палатке, до палаточного лагеря нужно идти два дня. Сотрудник поинтересовался фамилией и национальностью скитальца. Тимофей ответил, что фамилия его Пак, национальность — кореец, пояснив, что он заканчивает учиться в Новосибирском институте инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии, здесь на Дальнем Востоке проходит преддипломную производственную практику. Милиционер не очень внимательно слушал студента, считая, что у корейца такой ответ заготовлен на все случаи жизни.

— Гражданин Пак, признайся, где спрятана твоя фанза и укромная поляна с женьшенем? — После таких странных вопросов в суженных щелках глаза у Тимофея потемнели. Тем временем блюститель порядка всматривался в грязную одежду экспедиционного работника, которая не внушала доверия в принадлежности к какой-либо экспедиции. Геодезист пояснил, что в бригаде случилась беда: в процессе переправы через реку промокли сухари, которые новой сушке не поддаются, поэтому бригадир инженер- геодезист Борис Белоусов отправил его и двух рабочих в деревню за сухарями. Во время маршрута путь преградило урочище сгоревшего леса, его пытались обойти, но пространство оказалось огромным — побоялись сбиться с маршрута, поэтому пробирались через горелый лес. Одежда стала изодранной и испачканной, при подходе к деревне делали попытки почистить спецодежду, но сажа была настолько въедливой, что куртки от чистки водой стали выглядеть ещё хуже. Намокшие пятна придали вид одежде весьма безобразный. Очевидно, именно вид рабочих, во главе с корейцем, навёл деревенских жителей на мысль, что группа занимается хищнической добычей женьшеня; тем более, в июне начиналось цветение женьшеня и искатели углублялись во все безлюдные уголки дальневосточной тайги.

В пекарне к экспедиционной группе отнеслись вполне доброжелательно, работницы пояснили, что первая партия сухарей будет готова через два дня, а сухари из чёрного хлеба — через три дня. Тимофей решил рабочих с сухарями отправить в бригаду, а сам дождался оставшейся партии и по зарубкам на стволах деревьев, сделанными бригадой несколько дней назад, отправился в двухдневный маршрут. Милиционер не верил корейцу, он сказал, что двадцать лет работает в этих местах, ни разу не встречал корейцев, работающих в экспедициях, да ещё на руководящих должностях, зато каждый год ему приходится вылавливать корейцев, занимающихся сбором женьшеня в этот период летнего сезона. В начале июня женьшень начинает цвести, а к середине августа цветы становятся ярко-красными и плоды к тому времени полностью созревают. Тимофей пояснил, что он вырос в Узбекистане, в пригороде Ташкента, его мать кореянка, она работает председателем хлопководческого колхоза, и он никогда не видел женьшеня и никакого отношения к наживе на этом целительном растении не имеет.

Сотрудник предложил корейцу поехать с ними в соседнее село, где располагалось правление и отделение милиции. Геодезист только сейчас увидел в зарослях лошадь, запряжённую в телегу. Студент много раз делал попытки доказать то, что он действительно работает в геодезической экспедиции, но милиционер даже не хотел вникать в тонкости его пояснений.