Непредвиденные происшествия в экспедициях

Встревоженный, Яков вздрогнул от внезапного злостного лая собаки, умчавшейся в заросли ущелья. Яша, торопясь, отправился в палатку за своей двустволкой. Вначале конюх подумал, что на вечерний огонёк костра пожаловал медведь, но лошади спокойно пощипывали траву, об этом свидетельствовали равномерные, монотонные звуки колокольчиков, висевших на шеях лошадей. Они сразу бы почувствовали появление хозяина тайги. Оставалось загадкой, кто мог нарушить вечернюю тишину, разбудившую собаку, которая спала у костра, свернувшись клубком. Конюх стал предполагать, что с гор спустилась бригада, но они рассчитывали возвратиться только завтра к вечеру, да и в такую тёмную пору им нет смысла бродить по таёжным зарослям. Найда продолжала настойчиво лаять, хотя она находилась далеко и звуки еле доносились. За весь полевой период собака так не была встревожена, как случилось в этот вечер. За лето она много раз оказывала помощь бригаде. Скоро предстояло прощаться с Найдой. Попала в бригаду собака случайно. Яков выбирал лошадей для своей бригады, выбор в колхозном дворе был не велик. Требовалось забрать четыре лошади для использования их в перевозке экспедиционного снаряжения на вьючных сёдлах. Выезжая верхом из скотного двора, лошадь чуть не наступила на перебегавшую дорогу взлохмаченную собаку. Колхозный конюх вдогонку крикнул экспедиционному работнику: «Забери её, она ничейная, в тайге пригодится». Яков приостановил лошадь, собака уселась на обочину дороги и пристально стала смотреть на седока. «Найда, а Найда, пойдём с нами в тайгу, там тебе будет лучше», — проговорил Яша. Конюх понукнул лошадь, караван тронулся, а за ним пристроилась и бездомная собака. В течение всего лета она была рядом с конюхом. Обычно бригада уходила на несколько дней в горы, а Яков оставался с лошадьми в палаточном лагере, несколько раз бригада пыталась забрать в маршрут собаку, но она, очевидно, усвоила правило, что оставлять одного своего хозяина нельзя.

В дневное время во время маршрутов всей бригады бывали случаи, когда Найда где-то подолгу лаяла. Яков стал отличать по интонации и напористому голосу лая, на кого она тявкала, несколько раз удавалось застрелить глухарей, которых облаивала Найда. Однажды собака пригнала в лагерь дикого оленя, Яков находился один и не успел его даже внимательно рассмотреть. Был такой случай, когда в лагере оставалась одна Варвара, — её бригадир оставил для оформления накопившихся материалов, конюх тоже уехал с бригадой на лошадях. Девушке оставили собаку и ружьё. Вечером неожиданно залаяла Найда. Варя вооружилась и отправилась на лай собаки. Стрелять ей приходилось во время учёбы в техникуме, стреляла в стрелковом тире. Преподаватель настаивал, чтобы она постоянно ходила в тир на занятия, поясняя, что у неё прекрасно получается, но Варя знала, что в жизни это не пригодится.

Варвара шла быстро: собака не только лаяла, но иногда визжала, кто-то её обижал. Вдруг девушка увидела свору волков, которые напали на Найду, стрелять в них было опасно, под пулю могла угодить собака, один волк находился в стороне. Варя прицелилась и выстрелила, волк перевернулся, остальные серые хищники сразу же исчезли. Убитый волк оказался небольшой, очевидно, совсем молодой. Возвратившаяся бригада была удивлена, когда увидела застреленного серого хищника.

Конюх был доволен, что ему досталась такая умная собака, но сожалел, что не сможет забрать после полевого сезона её с собой в дом, в котором он жил.

Собака не переставала лаять, тогда Яков решил облегчить ей положение, он выстрелил, и лай вскоре прекратился. Через некоторое время Найда возвратилась, она долго смотрела на своего хозяина, возможно, она что-то хотела своим взглядом передать, затем зевнула и улеглась на своё любимое место вдали от костра.

Утром, как только рассеялась темнота, Яков отправился проведывать лошадей, которые паслись недалеко на поляне, потому что вечерний разъярённый лай не давал покоя конюху всю ночь. Лошади были все на лужайке, спокойно пощипывали сочную зелёную травку. Успокоившись, Яков стал разжигать костёр, заварил чай из своих любимых таёжных травок, магазинную заварку он не признавал. Разогрел оставшихся в сковороде зажаренных вечером хариусов и приступил к завтраку.