Непредвиденные происшествия в экспедициях

Начальник отряда сказал, что он никогда не принимал участия в таком сложном мероприятии и охотой не занимался, но для оказания помощи деревенским жителям готов дать карабин, чтобы оградить их от трагических столкновений и неприятных последствий. Егор с таким приятным сообщением отправился к охотникам. Утром один из аксакалов появился в доме, где проживали экспедиционные работники. Начальник отряда вручил ему карабин и пару обойм с патронами. Позже выяснилось, что медведя застрелить удалось именно из карабина. Один охотник промахнулся из ружья, второй выстрелил, но пуля попала в неубойное место, а аксакал успел выстрелить три раза из карабина, и разъярённая бурая громадина рухнула в снег в трёх метрах от охотников. После этого охотники высоко оценили поступок начальника отряда, который дал грозное оружие чужому человеку, поэтому все дни «медвежьего праздника» к начальнику отряда относились как к самому почётному гостю.

Во второй половине дня в деревне появились два охотника, которые объявили, чтобы народ готовился к празднику. К концу дня показались охотники, они везли на санях огромную тушу медведя. Их встречала толпа деревенских людей в праздничной одежде. Жители всей деревни устроили хоровод с развлекательными песнями и плясками. Интереснее всех выглядели дети: они были разного возраста, их национальная одежда была украшена вышивками из цветного бисера. В своих песнях сельчане воспевали медведя. С древних времён медведь у северных народов считается священным животным, поэтому в песнях они просили прощение за то, что застрелили медведя, обвиняя в этом «ружьё». Ритуал этот продолжался до сумерек. В середине деревни имелась поляна, на которой возвышался чум, вблизи развели костры, вокруг которых продолжала хороводить молодёжь. Охотники тем временем взялись обдирать медведя под песни и пляски. В первую очередь отделили медвежье сало и разделили его для каждой семьи для лечебных целей. Мясо варили в нескольких котлах, этой работой занимались только мужчины под песни и пляски молодёжи.

Медвежьи лапы у северных народов считаются самым ценным культовым подарком. Одну лапу подарили начальнику отряда, вторую вручили шаману для изготовления колотушки для бубна. Шаман все дни возглавлял мероприятие «медвежьего праздника», третью лапу повесили в чуме в качестве талисмана, а из последней лапы когти вручили самым почитаемым в деревне жителям — это в основном были аксакалы. Мясо начинали съедать ровно в полночь. Ели его молча и расходились. На второй день молодёжь начинала хороводить, мужчины варили в отдельном котле сердце, лёгкие, печень, глаза, этот бульон начинали пить в полночь, предварительно каждый мазал лицо сажей, после этого каждому полагалось съесть кусочек сердца, а потом приступали к съедению мяса.

В третий день праздник продолжался. Вначале все поочерёдно заходили в чум и целовали медвежью лапу. Во время хоровода женщины прикрывали свои лица платками. Медвежью голову заворачивали в кору бересты и в сопровождении шамана охотники уносили ношу в горы и там водружали череп на дерево — в этом мероприятии принимали участие только мужчины под руководством шамана. Каждый день скопившиеся медвежьи кости аккуратно складывали и закапывали в землю; по поверью северных народов, кости со временем должны обрасти мясом.

В конце третьего дня в деревне появилась топографическая бригада. Они тоже принесли медвежье мясо. Работники рассказали, что в последние дни никаких продуктов в бригаде не было. Голодные и уставшие люди продолжали маршрут с большими трудностями. Однажды два работника отказались идти, уговаривая бригадира идти с оставшимися работниками, а потом из деревни приехать за ними на лошадях. Бригадир на такой вариант не согласился, тогда один из рабочих предложил зарезать собаку и сварить её, чтобы выжить. Собаку подарили в деревне, когда начинался полевой сезон, звали пса Шарик. За лето к собаке все очень привыкли — однажды она пригнала к палаткам косулю, которую рабочим удалось застрелить, с тех пор к Шарику стали относиться с уважением, поэтому мнения об уничтожении собаки разделились. У Шарика на этот счёт, очевидно, имелось чутьё — он вдруг исчез. Теперь у всех появился интерес, куда мог подеваться Шарик. Бригада передвигалась в день по несколько километров. В течение дня больше времени лежали, чем шли.

Вдруг однажды услышали звонкий лай своего Шарика. Раздирающий лай был настойчивым, иногда лай превращался в озлобленный визг, у всех появились силы для того, чтобы пройти сквозь заснеженные заросли к псу, который находился в отчаянном состоянии, призывая на помощь. Бригадир, сгибаясь под повисшими заснеженными ветвями, торопился, понимая, что происходит жестокая схватка, но с кем? Вокруг вывороченного с корнями ствола бегал маленький Шарик, а за ним гонялся огромный медведь. Стало понятно, что Шарик наткнулся на берлогу, в которую залёг хозяин тайги, и потревожил медведя. Силы были неравные. На глазах всей бригады медведь схватил лапой Шарика и раздавил его, отбросив визжащего, смертельно раненного пса в сторону.