Непреклонность

Я покачала головой и доела кекс. В некоторых домах живут мыши — в моём же обитали импы⁸. Импы — хулиганы сверхъестественного мира, отъявленные воришки, и их нереально поймать. В течение некоторого времени, я не могла оставить ничего ценного на видном месте, иначе это пропадало — так было вплоть до прошлой осени, пока один из маленьких бестий не попался в старую мышеловку в кладовке. Я освободила его и излечила, даже, несмотря на то, что он пытался меня укусить в процессе. Реми говорил, что я лишилась рассудка, но я не могла вынести, когда существо испытывало боль. Полагаю, что на добро надо отвечать добром, поэтому с тех самых пор ничего из моих вещей не исчезало. Конечно же, импы не стали более дружелюбными, но что вы можете ожидать от демонов-клептоманов, ростом в шесть дюймов (~15 см), с острыми зубами.

Я вынуждала себя заниматься домашними заданиями весь следующий час до тех пор, пока окончательно не сдалась и не вернулась к ноутбуку, чтобы проверить почтовый ящик. Нервное волнение скрутило мой желудок, когда я увидела сообщение с запросом на приватный чат. Я кликнула «Ок», и Wulfman мгновенно ответил.

Wulfman: Кое-что есть. Не уверен, что это то чего хочешь ты.

PixieGirl: Что это?

Wulfman: Один из моих источников потерял своего друга тогда же, когда и ты своего. Тот же почерк.

PixieGirl: И он считает, что это был вампир?

Wulfman: Он в этом уверен. Он много всего знает.

PixieGirl: Ну и что теперь?

Wulfman: Он хочет поговорить с тобой. Но это должна быть личная встреча. Ты согласна на это.

PixieGirl: Ты ему доверяешь?

Wulfman: 100%

PixieGirl: Ладно, но это должно быть очень людное место.

Лежащий на столе телефон завибрировал. Уголок моего рта приподнялся, когда я увидела текстовое сообщение от Роланда. «Пятница, вечер?»

PixieGirl: Думаю, я знаю место. Пусть он запингует меня и мы поговорим.

Wulfman: Сделано. Сообщи мне, как всё пройдет.

PixieGirl: Спасибо, сообщу.

Я откинулась назад на спинку стула. Была ли я душевнобольной, что согласилась встретиться с абсолютно незнакомым мне человеком, даже, несмотря на то, что он мог кое-что знать о моём папе? Я слышала довольно много историй об исчезновении девушек, после встреч с кем-то, с кем они познакомились в сети, но опять же, это не будет моей первой встречей, после знакомства с кем-то подобным образом. Именно так я встретила Мэллойя в первый раз, и было ещё несколько других людей, с кем я вела дела до знакомства с ним. Я всегда была осторожна, и не то, чтобы я буду наедине с парнем.

И вполне возможно это был мой единственный шанс выяснить правду о том, что же случилось с моим папой. После всех этих лет, я не могла упустить такой возможности. Я была готова подвергнуть себя некой опасности, чтобы, наконец, получить ответы, которые я пыталась найти.

Мой разум принял решение, я подняла телефон. «Я в деле».

Глава 4

К моменту, когда «Далила Краш» начала барабанить свой последний сет, мои виски уже усиленно пульсировали, и я начала сожалеть, что не могла исцелять саму себя. Роланд был прав — новая группа Дилана была отличной — но я любила свою музыку: больше рока и меньше металла. Мне показалось, что участники группы «Далила Краш» определённо точно не осознавали какой тип музыки хотели исполнять, так что они остановились где-то посередине. Роланд с Питером замечательно проводили время, аплодируя и двигаясь в унисон с остальной толпой. Мой вздох был заглушен музыкой. Может быть, дело было во мне; я просто не знала, как наслаждаться жизнью, сродни нормальному подростку.

Правда заключалась в том, что я была разочарована и весьма раздражена, так как парень, который был «причиной» моего здесь присутствия сегодня вечером, не появился. NightWatcher, парень, с которым я общалась в сети на этой неделе, должен был показаться в клубе в десять часов, а уже было почти одиннадцать, и никаких признаков его присутствия. Мы договорились, что я надену серебряный крестик и оставлю его на обозрение, поверх одежды, где он смог бы его увидеть; полагаю, его просьба была основана на том, что вампиры не могут прикасаться к серебру. Мои пальцы коснулись крестика, дабы убедиться, что он до сих пор весит поверх моей рубашки, и я едва не улыбнулась от мысли, что кто-то ошибочно может принять меня за вампира. Похоже, что теперь это не имело никакого значения, поскольку он даже не потрудился прийти, а если и приходил, то не подошёл ко мне по каким-то личным мотивам.

Я снова осмотрела зал, и на этот раз мой взгляд упал на тёмноволосого парня, который выглядел куда более не к месту здесь, чем ощущала я себя. Прислонившись к деревянной колонне у края танцпола, в тёмных джинсах и в обтягивающем сером трикотажном свитере, он выглядел бы более уместно на рекламе «Кельвина Кляйна», чем здесь в «Аттике». Но не только его одежда или то, как его тёмные глаза лениво окидывали взором зал, привлекло моё внимание: он был просто очень… красивым, вроде тех андрогенных моделей-парней. В зале, битком набитом подростками и студентами колледжа, на которых сплошь были натянуты футболки и джинсы, он выделялся подобно маяку.