Непреклонность

Я должна была быть слепа и глуха, чтобы не заметить тонко завуалированную враждебность между моими друзьями и Николасом. Когда никто мне не ответил, я повернулась к Роланду.

— Роланд? Ты знаешь этого парня?

Позади меня Николас издал звук, который дал мне понять, что ему не понравилось быть упомянутым, как «этот парень». Я проигнорировала его и свирепо посмотрела на Роланда, пока тот не покачал головой.

— Я никогда раньше его не встречал.

— Но ты кое-что о нём знаешь? Что означает Мохири?

— Я Мохири, — произнёс Николас. Любой намёк на насмешку исчез с выражения его лица.

Я вновь повернулась к нему лицом.

— И ты охотишься за вампирами.

Это становилось довольно-таки очевидным, когда оценив его облачение, ты примешь во внимание обезглавленное тело вампира в аллее, но я хотела услышать это от него самого.

— Среди прочего.

У него было то же самое выражение лица, как и тогда на террасе, словно он пытался разгадать меня. «Боже, неужели это было всего час назад?»

— А что насчёт твоего друга, с которым ты был в клубе? Он тоже охотник? Почему он не помогал тебе?

— Крис осматривал территорию в поисках ещё нескольких врагов, пока я занимался ситуацией здесь.

«Ситуацией. Так вот как он называет сражение с двумя кровожадными вампирам в тёмной аллее?» Я покачала головой.

— Так что случилось? Ты был вынужден делать грязную работу или нечто в этом роде?

— Или нечто в этом роде, — произнёс он с подчёркнутой медлительностью, в то время как его пристальный взгляд прожигал меня. Тепло стало завиваться в моём животе, и я смущённо опустила глаза.

— Как насчёт другого вампира. Ты схватил его? — поинтересовался Питер.

— Крис выслеживает его.

— Он улизнул? — голос Роланда вторил моей тревоге.

Эли поклялся, что завладеет мною. Собирался ли он преследовать меня снова?

— Он ранен, так что слишком далеко не уйдет. Не волнуйтесь. Он теперь не будет слоняться по округе, поскольку за ним ведётся охота.

— Мы всё равно должны держаться на некотором расстоянии от этого места, — сказал Роланд, и я, молча, с ним согласилась.

— Вы живете в Портленде? — спросил Николас, и все мы в отрицании покачали головой. — Хорошо. Чем дальше вы уедете от города, тем лучше. Оставаться здесь сейчас небезопасно.

— Да неужели, — Роланд взял меня за руку. — Нам надо убираться отсюда.

Мы отошли примерно футов на десять, прежде чем до меня дошло. Я ведь даже не поблагодарила его. Я резко развернулась, чтобы предстать перед Николасом, и обнаружила, что он наблюдает за мной с тем же невозмутимым выражением лица.

— Спасибо… за то, что ты сделал. Если бы ты не появился вовремя… — мой голос надломился.

После такого вечера, меньше всего я хотела начать рыдать перед совершенно незнакомым мне человеком.

На мгновение выражение лица Николаса смягчилось, и я увидела вспышку чего-то примитивного и непокорного в его глазах. Оно потянуло меня, словно незримые узы примкнули к моей груди, и я едва не начала идти к нему. Но в следующий миг, оно исчезло, и мне осталось лишь гадать: «А не вообразила ли я себе это».

— Просто выполнял свою работу.

— Ох… ладно, ну, в любом случае спасибо.

Его отрывистые слова причинили острую, жалящую боль, после всего через что мы только что прошли. Это был уже второй раз за сегодняшний вечер, когда он без видимых причин неожиданно становился равнодушным по отношению ко мне. Это не должно было волновать меня, потому как вряд ли я увижу его когда-нибудь снова. Но по какой-то причине, это не давало мне покоя.

На этот раз я не оглянулась назад, пока шла к машине. Я вновь забралась на переднее сидение и устало откинула голову на подголовник, в то время как ждала, пока Роланд сядет в машину и заведёт двигатель. Когда я почувствовала движение машины, я подняла глаза, но улица была пуста.

— О, Боже, мне надо позвонить Нейту, — Эли появился до того, как я смогла позвонить Нейту, сразу как покинула клуб. — Что мне ему сказать?

— Ну, не думаю, что ты захочешь рассказывать ему правду, — произнёс Роланд, и я покачала головой. С минуту он размышлял: — Просто скажи ему, что мы собираемся какое-то время потусить у меня дома. Мы так и поступили бы во всяком случае.

Как не удивительно, Нейт до сих пор работал над книгой. Я сказала ему, что собираюсь к Роланду, и он просто попросил допоздна не задерживаться. После того, как я закончила разговор, меня стало тяготить то, с какой легкостью ложь сорвалась с моих губ. Нейт хорошо ко мне относился, а я только и делала, что обманывала его. Но, объективно говоря, я не видела никакой возможности рассказать ему правду.