Непрекрасная Элена

«И все же пока не вышли», — молча отметил Стратег великой Оссы. Уже лет двадцать его величают этим титулом, не добавляя имя, ведь он для юга человек уникальный и всякому заметный… Он лично прибыл в Самах для переговоров. И вот — стоит на стене вольного города.

Стратег усмехнулся, приопустил веки, спрятал азартный блеск взгляда. Степь… неведомая и дикая, полная угроз. Рядом с Самахом, всего-то в сотне километров, высятся скальные нагромождения и черными проломами зияют катакомбы, промытые под ними морем. Там, если верить сведениям, — вотчина бессчётной стаи волкодлаков, которые никого из двуногих не впустят в свои владения. Всюду вокруг города — дельта великой реки. При впадении в море она обнимает, окружает Самах десятками рукавов и заводей. Река полна разнородных рыб-шатунов, а уж сомы Идели — это ужас, ведомый всем походникам. Но ладно бы лишь они! Вне стен, к юго- востоку, лежат отравленные земли, далее в пустынях копятся болезни и поветрия, всюду в степи и в реке плодятся ядовитые гады и коварные кладочники, чьи личинки растут в плоти теплокровных и медленно убивают их… Есть в воде и ведьмины волосы — незримые, тончайшие нити-хищники, обычные для северных болот, но вымываемые дождями и в главное речное течение.

Жить в степи без помощи, тем более в зиму — невозможно, это много раз проверено охотниками и разведчиками. Но дикари-то живут! Сей факт уязвляет гордость населения городов. Создает ощущение неполноценности, будит сомнения. Не зря лично Стратег Оссы регулярно продумывает и рекомендует к распространению подробности того, как дикари якобы вымирают. Мол, давно бы издохли все, если бы их не поддерживали и не лечили из милости северные города и не оберегали боевые группы походных поездов юга.

В городах — верят. Но вне стен никто из горожан не может распространять сведения, как не может и собирать их. Даже Стратег, знакомый с докладами по всем городам приморья, степи, пустынь за морем и болот к северу — даже он не способен понять: что мешает ордам дикарей захватить города? Почему в спокойном прищуре глаз степняков, которые приходят к воротам, нет алчности и ревности?

Что для дикарей — город? Не далее как сегодня утром Стратег выходил за стены и наблюдал торг. Он прямо задал свой вопрос старику, которого по ряду признаков отнес к вожакам дикарей. Тот пожал плечами и ответил: «Город — место вне закона мира». Отвернулся и пошел прочь… Стратега посетила мысль, которую он постарался прогнать, запретил себе вспоминать. Додумать её и принять было бы… унизительно.

— Верно, дикари не угрожают. У вас иные сведения? — уточнил глава охраны города Самах, лично сопровождающий важного гостя.

— Нет. Я задал вслух вопрос… общего смысла, — многозначительно вздохнул Стратег. — Глядите, сегодня под стеной собралось тысяч пять. Все молоды и крепки, в них кровь играет, вот-вот начнутся какие-то их праздники. Я вышел и говорил с ними, чтобы наблюдать. Они без оружия. Мы для них не враги, не союзники, не боги и не старшие братья. Хотя они забыли пули и порох, не имеют сложных механизмов, лекарств и многого иного. Если бы они мечтали жить в наших домах, отнять наши запасы пищи, присвоить женщин и оружие, как делали, по слухам, лет триста-четыреста назад… было бы логично. Но — нет!

— Это же… хорошо, — осторожно предположил глава охраны.

— Как может быть «хорошим» то, что вне логики? — раздраженно шепнул Стратег и добавил громче. — Вот еще мысль: как мы, хранители, стратеги и стражи стен, обоснуем свою избранность, если признаем, что вне стен нет явного врага? Я вслух задаю опасные вопросы, страж, ведь я вижу в вас союзника. Ваша жена красавица, и разве она сделала выбор, не учитывая право войти хозяйкой в лучший дом города? Ваши дети… их будущее оберегаемо тем, что дикари — опасны. Не так ли?

— Не скрою, я давно понял, что у стен две стороны, — шепнул глава охраны. — Мне выгодны обе, пока ворота заперты. Я дорожу угрозой нападения и рад тому, что дикарей много и они страшны. При таком сходстве мнений, что же мы предпримем?

— Сегодня дикари откочуют, так меня уверили. К ночи прибудут особенные гости. Я мог бы встретить их вне стен… но я вижу в вас не временного союзника, а пожизненного единомышленника и друга. Потому приглашаю участвовать. Вы просигналите светом отсюда в полночь вот в том направлении. Ворота открывать не следует, довольно и калитки. Дом у стены, о котором мы говорили вчера, совершенно пуст?

— Верно. Вы просили, я устроил.

— Просигналив трижды, сразу направляйтесь туда. Думаю, ночь впереди — Стратег улыбнулся, — незабываемая! Я уже встречался с ними, для вас впечатления будут новыми и острыми. Я даже слегка завидую… друг мой.

Круговерть верховых рябила под стенами, копыта выше и выше взбивали пыль, слабый ветерок тянул рыже-серое облако на город. Запах дикости штурмовал стену, тончайшим прахом оседал на крышах, на каменных мостовых, на листве парка и коже горожан. Он был ядовит — пыльный ветер, он подстрекал вольнодумцев, проникал в сны и мечты молодых…