Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)

— Ти Фей, что-то ты малость разошелся, — остановила его я, положив руку на его узкое плечо, хотя не могла не улыбаться при этом, так что вряд ли он поверил в мое негодование. — Слушай, Рэн, я, в принципе, готова принять твое предложение. Два билета на Северный Экспресс в обмен на пару слов о тебе, замолвленных у ближайшего же короля. Струт’гад подойдет?

— Ой, нет, он лысый.

— А тебе обязательно нужен волосатый король?

Дверь дома отворилась со знакомым скрипом, и в холл вошла Эра, нагруженная покупками. Я сама не поняла, как оказалась рядом с ней, отбирая у нее тяжелые сумки, чтобы самой донести до кухни.

— О, пицца, — удивленно отметила я.

— Это для Ти Фея, — с непроницаемым лицом сказала Эра. — Чудесный молодой человек.

Я бросила на друга удивленный взгляд, но он лишь пожал мне плечами. Ему легко завоевывать сердца, с такой-то внешностью!.. Эра прошла за мной на кухню и принялась сервировать обед. Я думала о том, стоит ли мне найти причину и уйти, или можно и остаться?

Ти Фей как будто читал мои мысли, подошел ближе и прошептал:

— Если ты уйдешь, то и я уйду.

— Все расстроятся, если ты уйдешь, мистер Вселенная.

— Я твой друг, а не их. Я здесь ради тебя.

Я пожала плечами, но мне было чертовски приятно это слышать.

Эра выставила на обеденный стол свой любимый сервиз, безвкусные тарелочки с нарисованными зелеными птичками, и мы вчетвером сели за него, как нормальная семья, хотя я все равно до сих пор чувствовала себя здесь лишней. Эра расспрашивала Ти Фея о его увлечениях, и он задвинул ей долгую речь про макраме.

— Макраме, это же когда узелки плетут, нет? — спросила я, когда речь подошла к концу. — Ты так увлеченно об этом говоришь, Ти Фей.

— Потому что это мое любимое хобби, — ответил он с улыбкой. — Мои сестры научили меня, и я втянулся. Ух, как отец злился! Это же не мужественное занятие.

— А в сто тридцать восемь лет можно было бы и знать, что такое макраме, — уколола меня Эра, смерив придирчивым взглядом. — Особенно учитывая твой опыт путешественницы.

Я пожала плечами. Совершенно не хотелось портить этот чудесный семейный обед руганью. Ти Фей попытался вступиться за меня, но я жестом попросила его успокоиться. Пусть изливают свой яд. Я как-то более-менее привыкла к этому уже. Выработала менталитет. Или как там это называется, когда переболел гриппом и больше не болеешь?

— Ти Фей, скажите, — начал Рэн, — что вы думаете о творчестве Хола О? Я имею в виду, если вы, конечно, понимаете, о чем я…

— Когда я читал его последний исторический роман, «Надежды и желания», я был вполне тронут историей, которую он представляет, но крайне недоволен исторической недостоверностью. Я хочу сказать: конечно, писатель имеет право на некоторые допущения, но пурпур в шестнадцатом веке! Пурпур в шестнадцатом веке! Даже дети знают, что секрет пурпура был потерян после падения Константинополя, и по меньшей мере двести лет никакая леди Эн не могла носить на себе пурпурную накидку. Я уже не говорю о том, что фарфор…

Рэн поджал губы, а я мысленно сделала себе заметку, что надо бы уточнить у Ти Фея, что такое пурпур, и почему его потеряли.

— Значит, вы знаток эпохи до Солнцепадения?

— Отнюдь. Я всего лишь образованный молодой человек. Вы, с вашей эльфийской мудростью точно обладаете большей эрудицией, господин Рес. К слову, что вы думаете о работах Достоевского, в частности о его знаменитом «Преступлении и Наказании», которое, как известно, читал каждый, кто умеет читать?

Рэн молчал с полминуты.

— Пожуй говна, — сказал он в конце концов, очевидно, не выдержав. Эра ахнула и воззрилась на сына самым осуждающим на свете взглядом, а я поднесла ко рту чашку с чаем и задумчиво произнесла:

— Я вот думаю, что несмотря на безусловную значимость этого романа для своего времени, его актуальность после Солнцепадения может подвергаться сомнению. Безусловно, прекрасный образчик социально-психологической прозы, но понять поступки Родиона современному эльфу не просто. Верно, дорогой друг?

— Верно, милая Кью, — улыбнулся Ти Фей, а я наслаждением слушала треск рвущихся шаблонов в головах матери и брата. Конечно, я немного сжульничала, и мы с Ти Феем заранее изучили несколько умных фраз на такой случай, но я ведь теперь умела читать, и однажды доберусь до это-го Достоевского, что бы он там ни доставлял и ни ел.

Эра покачала головой.

— Слышал бы тебя сейчас Менмери. Он бы тобой гордился.

Я почувствовала, как гнев затмевает мне взор, но пока еще говорила сдержанно:

— Эра, я не хочу слышать об этой твари ни слова. Даже его имя. Ни звука о нем.

Эра смерила меня равнодушным взглядом.

— Почему? Менмери хороший эльф. Он же хотел тебя…

Одним ударом я сломала пополам стол.

— О том, что он меня хотел, даже думать не смей! — выкрикнула я, дрожа от гнева, после чего развернулась и спешно зашагала прочь из дома. Ти Фей следовал за мной, еле-еле поспевая на своих слабых человеческих ногах.

— Кью! Постой! Постой, пожа…

Он запнулся и рухнул на живот, вытянув вперед руки и взрыхлив носом землю. Я развернулась, подбежала к нему и села на корточки, поднимая руками его голову.

— Ты чего? Ты в порядке?