Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)

— Есть разные драконы, и гнездятся они в разных местах, ясно, Ти Фей? И хватит перебивать меня, в конце концов! — я нетерпеливо притопнула ногой. Ти Фей пискнул что-то извинительное и заткнулся.

— И вот, мы опустились в его гнездо, — продолжала я, сохраняя на лице крайне оскорбленный вид, ведь Ти Фей меня перебил! — В гнезде, помимо меня и того дракона, был еще один, меньше и более бледного цвета; он лежал, положив голову на целую гору жемчуга, и дремал. Я сразу догадалась, что это самочка дракона, и вежливо спросила:

«Не разбудим ли мы твою супругу?».

«О, нет-нет, — ответил дракон. — Моя Марта-Мария всего лишь дремлет, охраняя наше главное сокровище!».

«Вероятно, это эта куча жемчуга под ее головой, да?».

Дракон так рассмеялся, что по озеру пошли волны!

«Что жемчуг, — снисходительно сказал он, глядя на меня своими умными глазами. — Разве же он чего-то стоит?! Нет, Скиталица, жемчуг — это всего лишь песок, проглоченный моллюском! Настоящая ценность — в другом…».

И когда он договорил это, Марта-Мария, уже давно проснувшаяся, приподняла свое гигантское крыло и показала мне то, что хранила под ним: небольшое бледно-фиолетовое яйцо, всего лишь с твою, Ти Фей, голову размером; и хотя оно было таким маленьким и несерьезным, я не знала, но чувствовала, что внутри него теплится величайшая ценность для драконов — новая драконья жизнь!

— О-о, — потянул восторженно Ти Фей. — Как же это прекрасно!

— Еще бы! — горделиво хохотнула я. — И тогда Марта-Мария и Виктор-Владимир (так звали того дракона-самца) предложили мне задержаться у них и разделить с ними трапезу. И я согласилась! В качестве величайшей чести они позволили мне сидеть в гнезде, на жемчужинах (было очень больно), недалеко от яйца. И именно я была той, кто, прервав обед, воскликнул:

«Глядите! Шевелится!».

И указал молодым родителям на движение, происходившее под скорлупой яйца. Драконы приблизили к нему свои морды, восхищенно глядя на процесс появления новой жизни; и вот по скорлупе пошла сперва тонкая трещина, которая становилась все шире и глубже, затем отвалилось несколько маленьких кусочков — а существо под скорлупой все продолжало биться и дергаться — потом отошел осколок побольше, и я смогла увидеть тонкую белую пленку, под которой шевелилась жизнь; а затем маленький фиолетовый носик с белым клыком на кончике разорвал пленку и сделал свой первый вдох! И издал первый писк — у меня чуть барабанные перепонки не лопнули!

Ти Фей улыбался, как дурак, но мне нравилось это выражение безграничной радости на его красивом лице.

— Значит, это маленького ты не считаешь за полноценного дракона, да, да?

— Точно! Я присела на корточки и взяла дракончика на руки, стоило ему только полностью выбраться из яйца. Он был горячий и влажный на ощупь, пищал и дергал лапками, хвостиком и крылышками; но все равно я не встречала в жизни ничего прекраснее этого нежного существа! Виктор-Владимир, кажется, смахнул слезинку, наблюдая за мной, а Марта-Мария и вовсе рыдала от счастья; я передала малыша родителям, мать посадила его на свое крыло, и глупое дитя тыкалось носом в ее кожу, пищало и пыталось встать на еще слабые лапки. Я сама едва сдерживая слезы!

«Мы, драконы, любим давать детям имена в честь выдающихся героев нашего мира, — заявил Виктор-Владимир. — И поэтому этого маленького героя мы хотим назвать в твою честь, Касьян-Кью!».

— Постой, — опять перебил меня Ти Фей, и даже сам перестал идти, встал, как вкопанный. — Ты это серьезно, Скиталица? В мире есть дракон, носящий твое имя?

— Ну да, — я пожала плечами. — Он сейчас как раз должен покинуть гнездо родителей… Драконы быстро растут, но медленно стареют.

— Это так классно! Я бы хотел, чтобы в мире существовал дракон Фей!

— Дракон с твоей фамилией? — не поняла я, ведь Феев должно быть целое семейство. Ти Фей моргнул недоуменно, а затем засмеялся:

— На востоке сперва говорят фамилию, а потом личное имя. Ти — моя фамилия. А зовут меня Фей.

— Но тебе нравится, когда тебя называют по фамилии?

Ти Фей пожал плечами.

— Меня всегда так называли. Я привык. Дома, впрочем, я был «молодой господин». А в монастыре — «младший послушник».

Я кивнула с понимающим видом, притворяясь, что понимаю, о чем он.

— Если ты будешь таким же отважным и смелым путешественником, как я, то в твою честь обязательно назовут дракона!

— Я обязательно таким буду, Кью!

— Отличный настрой! А для начала перестань стоять, как тополь, и пошли!

Ти Фей неловко засмеялся и быстро пошел за мной.

Я не помню, сколько дней мы шли вдоль этой стены, а значит, их было много — по крайней мере, больше десяти, ведь я только до десяти умею считать. Но в какой-то момент наша дорожка привела нас к тому, что я никак не ожидала найти в этой части мира — к морю. Оно вынырнуло из-за гор, по которым мы карабкались последние несколько дней, огромное, необъятное, волнующееся прозрачное море, при виде которого у Ти Фея перехватило дыхание (он никогда прежде не видел морей), а у меня случился натуральный ступор. Я видела все моря мира — вернее, я думала так — и это точно не входило в их число.