Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)

На Ти Фея было жалко смотреть, но я слишком злилась, чтобы жалеть его. Он предпринял последнюю попытку, протянув мне расческу:

— Кью, заплетешь мне косичку?

Но я от этой просьбы почувствовала лишь новый всплеск гнева.

— Ты что, маленький, что ли? Сам справишься! Или пусть вон Хотару тебе поможет, вы так хорошо спелись!

— Но тебе же нравилось это делать! — возразил Ти Фей. — Тебе же нравились мои волосы…

— Глупости! — фыркнула я, быстрым шагом пересекая кухню. — Мне на тебя совершенно все равно. Со-вер-шен-но.

Я хлопнула дверью, выходя в коридор.

Скоро мы втроем, полностью молча, вышли из дома и отправились к вокзалу.

За ближайшие пару дней мы с ними сделали столько, сколько не успели и за все те недели, что были в Петербурге. Про себя я очень высоко оценила эффективность молчания во время работы, но на душе, конечно, все равно кошки скреблись, и Ти Фей постоянно смотрел на меня таким щенячьим взглядом, что я чувствовала себя ей-богу монстром каким-то. Может, я и правда сгущаю краски? Развожу скандал из ничего? Но зато детка встала, так сказать, на ноги. А это сейчас главное.

— Ти Фей, достань из ящика ключ девять на шестнадцать, пожалуйста, — попросил Хотару из-под поезда, пока я следила за установкой, в которой мы варили топливо. — Только не порежься, там…

— Ай!

Я отвлеклась от своего дела и оглянулась. Ти Фей держал свою левую руку за запястье и с отчаянием смотрел на глубокую рану, перечертившую всю ладонь. Кровь затекала под манжет его голубой рубашки и расплывалась большими некрасивыми пятнами.

— Сказал же, аккуратнее! — Хотару подбежал к нему и осторожно взял пострадавшую ладонь. — Больно? Подуть?

— Больно! — капризно потянул Ти Фей и взглянул на меня. — Кью…

Я пожала плечами и отвернулась к установке. Что он, ребеночек, что ли, чтобы я за ним бегала и на ранку дула? Нет, вроде как, взрослый мужик, люди же после двадцати уже взрослые? Ну и плевать мне на него! Я переживать не нанималась…

Ти Фей вырвал у Хотару свою руку и побежал ко мне, перепрыгивая через мусор, раскинутый по платформе.

— Я так больше не могу! — на ходу говорил он, прижимая кровоточащую ладонь к вороту рубашки. — Кью! Кью! Нам нужно поговорить!

Я встала и спрятала руки в карманах брюк.

— О чем же? Лично мне с тобой — не о чем. А тебе вообще не до разговоров должно быть, а то кровью истечешь.

Он остановился на расстоянии нескольких шагов от меня и опять заглянул в мои глаза своим щенячьим взглядом. Но я была тверда, как никто другой.

— Что же мы все… Неужели из-за одного глупого случая нашей дружбе придет конец?

Я пожала плечами.

— Я же тебя не выгоняю, Ти Фей. Мы компаньоны.

— А неделю назад были друзья! Не помнишь?

Я уставилась на носки своих туфель — поднять глаза на него было тяжело. Конечно же я помнила. Что за глупый вопрос. Но друзья - это не только слова. Друзья - это не когда твой друг бесследно исчезает, а тебе и все равно.

— Кью, послушай, — Ти Фей мялся на месте, но подойти не решался, — я не переживал за тебя не потому что ты мне безразлична! Ты мне совсем, совсем не безразлична! У меня ближе тебя никого нет.

— Твой дружок Хотару сейчас тоже обидится.

— Прошу тебя, Кью! Хватит яда. Я не волновался, потому что, потому что ты же Непревзойденная Скиталица! Как я мог подумать, что с Непревзойденной что-то случится? Ты такая сильная, отважная, непобедимая, великолепная! Милая, понимаешь? Я и подумать не мог, что кто-то сумеет тебя обидеть! За время нашего путешествия ты совершила столько невероятных подвигов, вышла сухой из стольких передряг, что я и помыслить не мог… и предположить не мог… я был уверен, что с Непревзойденной все будет хорошо!

Я все же взглянула на него, потому что во мне кипела злоба.

— Может быть, я сильнее тебя, сильнее Хотару, вас двоих вместе взятых, кого угодно, — говорила я, стараясь сдерживать гнев, — но я все еще смертная. По-прежнему может случиться, что на мою голову упал кирпич, и я умерла… Ай, да зачем я! Не волнуйся за меня, не надо. Я и сама справлюсь. Я сильная. Непревзойденная. Мне не нужны друзья. Справлялась же я без тебя, и дальше справлюсь!

Я отвернулась, чтобы уйти, и Ти Фей подался ко мне, схватил за руку, обжег горячей кровью из раны.

— Не пущу, — почти прошептал он, — не уходи от меня опять, пожалуйста. Ты больше не одна, Кью. Я никому не позволю тебя обидеть. Я всегда буду рядом.

— Ты будешь рядом дай Богиня лет пятьдесят, — горько ответила я, сама ужаснувшись этой правде. Ти Фей сделал еще один шаг ко мне и прижался лбом к моему плечу. От него одурманивающе пахло мятой и розмарином.

— И каждый день из этих дай богиня восемнадцати тысяч трехсот я хочу провести рядом с тобой, — произнес он, — хочу называться твоим другом, и любить тебя так сильно, как только могу… как человек. Прошу тебя, Скиталица. Я… никогда раньше и подумать не мог, что существует вот такая, другая любовь. И не хочу ее лишиться так быстро.

Я тяжело вздохнула и положила свободную руку на его макушку. Ах, ну как можно такому отказать?.. У меня же не гранитный камень в груди, а сердце.