Непрямое говорение

§ 75. ФВ, кругозор и окружение. По мере экспликации концепта фокусирования внимания становилось понятно, что он несет все же в себе ощутимую двойственность трудноописываемого характера. В самом деле: и при условном абстрагировании от проблем, связанных с фокализатором и голосом, о которых говорилось выше, остается не до конца ясным вопрос – «откуда» фокусируется внимание. В общем приближении: изнутри выражаемого в высказывании или извне? Или – попеременно извне и изнутри?

Эта тема похожа на нарратологическую проблему вне диететического и внутридиегетического повествователя, но имеет иное решение. Нарратор, по принятому пониманию, может быть как внутри повествуемого мира, так и вне его, фокусирование же внимания всегда осуществляется извне. Даже при цитировании или ведении повествования не от авторского голоса выбор ФВ и их смены – в компетенции вне диететического источника смысла (чистого автора как чистого актора – см. раздел 4.1), который в своих целях меняет конфигурацию (инсценирует) естественных для чужой речи и чужого повествования смен ФВ (в цитируемом чужом высказывании в фокусе внимания может быть одно, в цитирующем же высказывании в фокус внимания часто помещается другое, чем создается в том числе и эффект непрямого смысла). Дело здесь в неотмысливаемости наличия общего источника смысла каждого, включая «многоголосые», высказывания и в трудноуловимом интимном моменте соприкосновения смысла с семантикой языка. В ФВ могут помещаться как ноэмы, так и ноэсы инсценируемого потока актов сознания, но осуществляет это всегда ноэса, идущая от чистого автора, пусть и получающая при этом в высказывании не семантическое, а исключительно импрессивное (тональное) проявление.

Возможно, как известно, двоякое сочетание ноэм с ноэсами: изнутри ноэсы ноэматический состав представляет ее кругозор, взгляд же на ноэсу извне может трансформировать ее в элемент окружения ее же собственной ноэмы. В первом случае ноэса сама является источником семантизации ноэм, во втором случае ноэса подвергается тем же самым сознанием рассмотрению со стороны (со стороны другой ноэсы – другого акта, например, рефлексии) и переводится тем самым в статус семантизованной ноэмы, сама получая возможность помещаться в позицию ФВ. В таких трансформациях изначально свойственный трансформированной ноэсе ноэматический кругозор и может теперь стать для нее – в семантизованной части высказывания, куда она сама вошла, будучи трансформирована в ноэму, – ее окружением, по составу которого сознание может новыми «лучами» других актов сменять ФВ. Закономерность здесь, видимо, та, что фокусирующая внимание ноэса (инстанция) никогда сама в этот момент не семантизована; это и значит, что она внедиегетической природы. Мы коснулись здесь проблемы соотношения кругозора и окружения («точки, из которой…» и «точки, на которую…») в связи с обсуждаемой в данной главе темой о фокусах внимания и их сменах – с тем, чтобы описать случай, когда фокусирующая инстанция («точка, из которой…») сама может трансформироваться в «фокусируемое» (в «точку, на которую…»). Но в своей полной значимости и, соответственно, концептуальном «адресе» эта проблематика относится уже к «интерсубъективно-эгологической» зоне (рассматриваемой в Главе 4), поскольку в ней ведущую роль играет не то, что помещается в фокус внимания, а та точка, из которой производится фокусирование внимания.

3.2. Языковая модальность