Непридуманная сказка (СИ)

- Ангелин, представь себе картину, хожу я и в коляски заглядываю. Да мамочки милицию вызовут. Может, лучше позвоним твоей Злате Рябининой? Или Ире Симоновой? Так сказать, более опытным старшим товарищам?

- Старшие товарищи младше меня, - проворчала Ангелина с ужасом взирая на гору разных одёжек.

- Зато опытнее. Златиной дочке сколько? Мы ж недавно три месяца праздновали.

- Два месяца назад, а не недавно.

- Вот именно!

- А у Иры Илюше месяц всего!

- Месяц – это тоже опыт, - Вадим чмокнул жену в нос и сунул в руки телефон. - Звони, я тебе говорю. Звони! А то мы ещё час будем ребёнка мучить, а потом или заморозим или сварим.

Наконец, после совещаний с подругами и нелёгкого дела выбора наряда среди вороха аналогичных Полина была упакована в красивый конверт и вынесена на улицу. Поскольку гуляли они в первый раз, решено было не выкатывать коляску, а просто поносить девочку на руках.

В подъезде Полина возилась, скрипела, кряхтела и возмущённо попискивала. Но как только оказалась на улице, изумлённо замолчала. Ангелина даже встревоженно заглянула под уголок конверта. Девочка смотрела в серое небо строгими серыми – ровно такого же цвета - глазами и молчала.

Они медленно пошли вдоль Москвы-реки. Вадим нёс тёплый вишнёвый конверт с крохотной девочкой внутри и улыбался.

- Ты что? – Ангелина семенила чуть впереди и поддерживала мужа под локоть, боясь, что он споткнётся, упадёт и уронит драгоценную ношу.

- Я себя сейчас чувствую так, словно еду… Ну, не знаю, на крутейшей машине. Самой крутой…

- На «Майбахе»? – понимающе улыбнулась Ангелина.

- Ну, примерно. Только ещё круче.

- Вот ты сейчас сказал и сформулировал то, что у меня на языке вертелось. Никогда в жизни я не чувствовала себя… такой… значимой что ли. Точно, значимой – вот какой!

И они оба снова тихонько засмеялись, опасаясь разбудить задремавшую Полину Вадимовну Валдайцеву. Их дочку.

Прошла неделя с того дня, как Полина оказалась дома. По документам ей исполнилась неделя от роду, их якобы выписали из роддома, и пришло время вызывать участкового педиатра.

В день, когда должна была прийти Ирина Константиновна, Ангелина с утра не находила себе места и то и дело названивала Злате Рябининой.

- Златик, расскажи мне, о чём она будет меня спрашивать?

- Ну, о течении беременности и родов, - спокойно ответила та, не зная, в какой трепет повергла подругу.

- О, Боже мой! – буквально возопила Ангелина, вцепившись свободной от трубки рукой в волосы. – И что мне ей говорить?

- Не психуй, Линка. Возьми настоящую, а не ту липовую, что вам сфабриковали в больнице, выписку, изучи её и бодро шпарь по ней. Ну, давай, тащи её к телефону, будем репетировать разговор с врачом.

- Притащила, - через минуту сказала Ангелина, - что дальше?

- Ну, читай. Там должно быть написано, какие роды, естественные или оперативные…

- Естественные.

- Отлично. Без стимуляции?

- Про это ничего не написано.

- Вот и хорошо. Значит, так и говори, что без стимуляции. Тебя спросят, сколько длились роды…

- Здесь про это ничего нет, - испугалась Ангелина.

- Придётся сочинять. Скажи девять-десять часов. Бывает, конечно, по-разному, но это средняя продолжительность.

- Ага, - сосредоточенно кивнула молодая мать, будто Злата могла её увидеть. – Тут ещё написано, что закричал сразу, к груди приложили в родовом зале.

- Замечательно. Именно об этом тебя и будут спрашивать. Так что смело можешь говорить правду.

- А про вскармливание что сказать?

- Пока, пожалуй, не стоит говорить, что Поленька искусственница. Это через месяц-два скажешь.

- Поняла, - Ангелине было так страшно, что руки дрожали, - спасибо, Златик. Пойду готовиться.

- С Богом. Ты мне позвони, пожалуйста, потом. А то я тоже волнуюсь.

- Обязательно.

Поговорив со Златой, Ангелина надела по её совету объёмный свитер, чтобы скрыть идеальную фигуру, которой ну никак не может быть у женщины, родившей неделю назад, ещё раз прочитала выписку из больницы, стараясь запомнить информацию, и стала нервно ходить из угла в угол. На кухне её взгляд упал на стерилизатор для бутылочек. Она всплеснула руками, схватила его и заметалась, не зная, куда спрятать. Ей показалось, что стерилизатор мог выдать её с головой. Она по неопытности считала, что это устройство не нужно, если ребёнок на грудном вскармливании. Наконец, засунув его в духовку, Ангелина отдышалась и сердито сказала вслух:

- Совсем с ума сошла. Ну как, спрашивается, врач сможет догадаться по стерилизатору, что Поленька удочерённая? Как же тяжело врать…

Но стерилизатор доставать всё же не стала. На всякий случай.

Как ни невероятно это было, но участковый педиатр даже не моргнула глазом, увидев полуторамесячную Полиночку, которую Ангелина собиралась выдать за недельного младенца. Девочка была такой крохотной и слабенькой, что Ирина Константиновна лишь довольно констатировала, глядя на пупочек:

- Уже зажил, вот как хорошо.