Непридуманная сказка (СИ)

- Да, у нас всё удивительно быстро заросло, - дрожащим голосом согласилась ненавидящая враньё Ангелина, про себя кроя последними словами Вадима, настоявшего на сохранении тайны усыновления. «Вот сам бы и врал», - бурчала она, перед визитом педиатра обрабатывая в целях маскировки уже давно заживший пупочек Полиночки зелёнкой. Но спорить с мужем, проявившим твёрдость и настойчивость, не стала и теперь лишь надеялась, что доктор всё же не уличит её в обмане.

К счастью, ничего страшного не случилось. Осмотрев малышку и не выказав никакого удивления, Ирина Константиновна с удовольствием выпила чаю на кухне и между делом расспросила Ангелину о родах. Та вдохновенно пересказала выписку, врач покивала, записала всё в карту и ушла. Ангелина заперла за ней дверь и на трясущихся ногах пошла в ванную. В зеркале отразилась испуганная бледно-зелёная девица с дрожащими губами.

- Ужас какой-то, - проворчала Ангелина и отправилась звонить с отчётом мужу и подругам.

Москва, октябрь 2002 года. Александра Катунина

- Я хотела с тобой посоветоваться, - Саша уютно устроилась на диване рядом с сидящим Виталием, – Ангелина с Вадимом спорят о тайне усыновления и никак не могут прийти к единому мнению. То есть Ангелина вроде бы начала склоняться к тому, что Полиночке не надо знать о том, что её удочерили. Но ещё не совсем уверена в том, что это правильно. А Вадим всегда так считал и очень на этом настаивает. Валентина Павловна тоже думает, что тайну усыновления необходимо сохранять. Но Ангел начиталась всего в Интернете, а там сплошь и рядом агитируют за американский вариант. Ну, это когда ребёнок всё знает с младенчества…

Александра замялась и вопросительно глянула на Виталия.

- Ты хочешь узнать моё мнение на этот счёт как авторитетного эксперта?

- Ну да. Ты прости, если тебе эта тема неприятна…

- Да Бог с тобой. Не переживай, Санечка. Скажем так, если бы меня усыновили в младенчестве, я бы предпочёл не знать никаких других родителей. Мне эта самая правда ни к чему. Есть люди, папа и мама, которые нашли меня, посчитали, что я им нужен, что их жизнь без меня пуста. Они взяли меня к себе, чем наверняка – поскольку с детьми часто бывает нелегко – усложнили себе жизнь. Но при этом любили, заботились, не бросили. Так зачем мне те, кто решил, что я им не нужен? Я про этого или этих людей не знаю и знать не хочу. И точка…

Он помолчал. Саша сидела, боясь пошевельнуться. Виталий подумал и добавил:

- И меньше всего на свете я хотел бы обидеть своих родителей, своих настоящих родителей. Тех, кто впустил меня в свои сердца и жизни… Я категорически за тайну усыновления. Это, конечно, только моё мнение. У кого-то другого оно может быть совсем другим. Но в моём случае оно непоколебимо.

- Я поняла, - откашлялась Саша, - можно я Ангелине с Вадимом его передам?

- Конечно. Если хочешь, я и сам могу с ними поговорить.

- Спасибо. Я думаю, это было бы очень кстати.

Она ткнулась носом в его плечо и замерла. По телевизору должны были показывать её любимый фильм «Дети Дон Кихота», который они с Виталием обсуждали во время первого свидания. Саше очень хотелось посмотреть его, посмеяться и погрустить. Но она, памятуя о реакции Виталия, побоялась предложить ему совместный просмотр. И теперь сидела и думала, что сможет впредь смотреть его, только когда они с Виталием будут порознь. Стало немного грустно: ей бы так хотелось, чтобы их вкусы и пристрастия совпадали… Ведь они уже не чужие люди. Или всё же пока ещё чужие?

«Не чужие! И вкусы похожи! - решительно приказала себе не кукситься Александра. – Ну, подумаешь фильм! Ради любви можно и поступиться старой картиной».

Она преувеличенно бодро улыбнулась Виталию и предложила:

- А давай позвоним Валдайцевым?! Может, они гулять с Полиночкой собираются? Мы могли бы сходить с ними…

- Хорошая идея, - с энтузиазмом согласился Виталий. Сашино сердце потеплело от горячей волны благодарности за то, что он привязан к её друзьям и готов общаться с ними.

«Нет, я форменная идиотка, - устыдилась она, - из-за какого-то фильма усомнилась в нём. Стыдно!»

И Саша покраснела. Виталий, к счастью, этого не заметил. Он уже отправился на кухню за трубкой телефона.

Москва, октябрь - ноябрь 2002 года. Ангелина Валдайцева (1)

А потом, конечно, началась адаптация, про которую Валдайцевы читали, но – наивные – надеялись избежать. Вернее, началась она у Ангелины. У Вадима же привыкание если и было, то лёгкое и незаметное. Зато у его жены – классическое: со слезами и отчаяньем, опускающимися руками и ненавистью к себе.

И Ангелина, и Вадим ещё не успели полностью оправиться после болезни и сильно кашляли. Вадим разрывался между работой, учёбой – в этом году он как раз решил получить второе высшее образование – и семьёй.. С дочкой целыми днями занималась одна Ангелина. Как на зло приболела Шпики, у которой начались непонятные проблемы с желудком. Да ещё и стиральная машинка сломалась. Вызванный мастер скептически осмотрел треснувший барабан и категорично изрёк: