Непридуманная жизнь

Я не отходила тогда от мамы и старалась много времени проводить с ней, а она со мной. Заходила ко мне на работу, мы сидели, пили чай, и я была счастлива, как ребенок.

Ни когда не думала, что мы сможем с мамой помириться, ведь вроде настолько уже отдалились друг от друга, что помирить нас могло только чудо, и этим чудом оказалась Катя.

– Я когда уезжала, сказала маме, что бы она с тобой общалась.

Говорила мне Катя.

– Спасибо тебе, я, правда, рада.

Глава 13. Прощай

Почему? Почему так случается? Когда только привыкаешь к хорошему, сразу что-то идет наперекосяк? Меня всегда удивляла эта особенность, которая преследует меня всю жизнь. Только я начинаю выдыхать, начинать думать, что всё хорошо, как начинает случаться что-то плохое.

Мама заболела. Врачи поставили диагноз «инсульт», но как же они в этом заблуждались. Мама практически перестала ходить, её сутками мучила головная боль, она толком не спала и временами начала бредить. Когда маму положили в больницу, я каждый день после работы приходила к ней и спала на соседней кровати. Мы сидели с ней до полуночи, смеялись и шутили, тогда мама мне сказала, что бы я никогда не была одна.

– У любви есть два крыла. На одном крыле невозможно улететь, задумайся об этом. В жизни очень важно кого-то любить и чувствовать, что любят тебя.

Иногда, мама была резка в своих выражениях, и женщины в палате, не понимали, что между нами происходит. Мне и самой иногда казалось, что я чужой человек или та, невидимая нить, которая существует между родителями и детьми, когда-то оборвалась. Я шла в больницу вечером и не знала, какой сок купить маме, какие фрукты, я ловила себя на мысли, что я ничего о ней не знаю, кроме её характера и запаха.

В один миг, из сильной волевой женщины, мама стала совсем другой, и я её еле узнавала, хотя с её характером и манерами поведения, которыми она когда-то учила нас с Катей, я была знакома. Я видела, как мама мучается и от Юли, маминой сестры, поступило предложение отправить маму в Иркутск на обследование. С врачом, чью фамилию я запомню на всю жизнь, у нас состоялся такой диалог:

– Здравствуйте. Меня беспокоят постоянные головные боли у моей мамы, мне хотелось бы попросить Вас, дать нам направление в Иркутск, чтобы мы могли её обследовать.

– Что? Да вы вместо того, что бы приходить и вставать в позу, лучше бы маме своей, сиделку наняли! В Иркутск они собрались! Кому Вы там нужны? Молодые ездят и не лечатся, а Вас там прямо ждут, конечно!

– Какую сиделку? Я каждую ночь ночую в больнице, а днем у Вас есть медицинский персонал! Если они не могут нормально памперс одеть, может мне их научить? И что значит, кому она там нужна? Мне нужна! Моей маме тридцать восемь лет, и она что, старая и больше жить не должна?

– Нет, я не это имел ввиду. Я хотел сказать, что Вашей маме ещё повезло, что после второго инсульта она осталась жива.

Дальше он продолжил говорить мне о статистике выживания после первого инсульта и второго, но я уже не хотела его слушать.

– Назначьте моей маме хорошее обезболивающее, чтобы она перестала мучиться. И знаете, я видела людей, которые пережили два инсульта, но у них не было таких головных болей.

Полгода мама пролежала в больнице, и ей становилось только хуже. Отчим начал заниматься документами с пенсионным фондом по оформлению проезда для мамы в город Иркутск. В то утро, я зашла к маме с шоколадкой, и её образ до сих пор застыл в моей памяти. Еле передвигаясь, мама открыла мне двери, и столько радости было в её голубых глазах. Взгляд маленького ребенка я увидела тогда, полный надежды, на что-то лучшее. Её нижняя губа сильно припухла, а внизу был виден синяк. Мне было страшно спросить, что случилось, и я решила отложить этот вопрос, продолжая радоваться нашей встречи. Таблетки, которые принимала тогда мама, нарушали её сознание, но избавляли от головной боли. Настя на то время переехала жить к отцу и её совсем не смущали его запои, она была свободным ребенком, но слишком разбалованным, что не изменило её и с годами. Мы открыли с мамой шоколадку и попили чай, дома было не прибрано и не пахло жареными семечками или вкусным ужином, всё было не так, как раньше, но я так надеялась на то, что мама поправится и всё будет снова, как и прежде.

– Сеня с билетами договорился, в июне я полечу к Юле.

– Это же здорово! Мам, я так рада! Вот увидишь, там и врачи лучше, они быстро тебя на ноги поставят.

Мама улыбнулась.

– Мам, что у тебя с губой?

– Ночью был приступ, прокусила нечаянно.

Как же она мучилась, думала я. Эти приступы стали случаться чаще и чаще, сколько раз отчим спасал маму, разжимая её зубы ложкой. Сколько же мама натерпелась с этими приступами, мне даже представить сложно и совсем не хочется представлять. Была одна надежда на то, что маму поставят на ноги в Иркутске.

– Мам, а я влюбилась, кажется.

Пытаясь разбавить атмосферу, ляпнула я.

– Знаешь, он такой красивый брюнет с зелеными глазами, а ещё он такой высокий. Я думаю и говорю о нём, а у самой всё внутри трясется.

– Главное, что бы хорошим был, с лица воду не пить.