Непридуманная жизнь

Какой же я бред тогда несла. Мне было тяжело молчать, делать вид, что всё нормально и моя эта наигранная радость, выдавала меня. Мне было больно видеть, в каком тяжелом состоянии находилась Катя, и мне так хотелось верить, что она снова будет жить полноценной жизнью.

Выйдя из комнаты, я снова ощутила ту боль в животе, которую я ощутила тогда, когда узнала о смерти мамы. Я начала сдавливать в себе крик и слезы текли градом. Я ревела до истерики, и, зайдя в комнату, на меня смотрел мой сын, мой Кирилл, которого нужно было укладывать спать, ведь он маленький и пока ещё ничего не понимает, но я была уверена, что он всё чувствует. Я кормила его грудью и боялась, что молоко пропадет, поэтому запаслась смесью. Антошка, поддержал тогда меня, сказал, что всё будет хорошо.

Катюшка была очень и очень худая, я предложила наводить детскую смесь и поить её Катюше, ведь в ней все необходимые компоненты для поддержания жизни. От Кати я практически не отходила, всегда лежала рядом и разговаривала с ней, обо всём обо всём. Я вспоминала наше детство, и у нас с Катей было своё выражение «Вместе навсегда», когда я его произнесла, она взяла мою руку и начала гладить её, кивнув мне головой. За всё это время, Катя улыбнулась мне два раза и сказала «спасибо».

С Антоном мы думали, куда можно отправить Катю на лечение и кто сможет ей помочь. Клиники, которые мы находили, просили огромные суммы за лечение при этом, не давая нам хорошего прогноза. Я видела тогда заботу Антона, он был настоящим мужем. Не бросил Катю, когда она заболела, был с ней всегда. Каждое утро сам купал её, переодевал, а ей так больно давались любые движения, я видела эту боль и ужас в её глазах, но при этом, она оставалась такой же стеснительной и сильной, как в детстве. Когда приехали родные Антона, Катя укрылась одеялом, закрывая своё тело и часть лица. Она не хотела, что бы кто-то её такой видел. Все, кто знал, что я поехала к Катюшке, её подруги, наши общие знакомы, писали мне, что бы я передавала привет, беспокоясь о её здоровье. Катя же в ответ на все приветы, поднимала руку, я понимала, что это тоже был привет им от неё.

Неделю мы прожили у Кати и Антона с бабушкой. Ребятишки подружились и играли вместе, мне так приятно было на них смотреть, чем-то напоминали маленьких нас. Анютка смугленькая и темненькая, как Катюшка, а Кирюшка светленький, как я. Может я трусиха, слабая, я не знаю, но когда мне плохо, мне нужно находиться одной, так устроено моё сознание. Мне тяжело было смотреть на Катюшу в таком состоянии, и я понимала, что в этом состоянии она может находиться долго, а мне нужно было возвращаться домой. Я не могла сидеть на шее у Антона и его мамы, зная, что Катюшка сейчас болеет, Антошка ушел с работы, растет Анютка, и мы с Кирюшей ещё приехали. Все эти мысли свели к тому, что нам пора возвращаться. Попросив Антона, он съездил и купил нам билеты на поезд, и мы начали собираться.

В шесть утра за нами приехал брат Антона Сеня, и сказал, что нам пора выходить. Я рано встала, видела, что Антон с Катюшей ещё спят и не могла зайти, потому что это было не очень правильно. Видно услышав, как я собираюсь, Антон проснулся.

– Привет! Встала уже?

– Доброе утро. Да, Кирюша спит ещё. Сейчас пойду одевать его.

– Да, а то скоро Сенька подъедет.

Собрав Кирилла, я зашла к Кате в комнату, она спала.

– Сенька приехал!

Сказал мне Антон.

– Хорошо, сейчас выйдем.

– Катюш, мы поехали… Катюш… Там Сенька приехал….

Катя так крепко спала. Я пыталась легонько её пошевелить, но она не просыпалась. Тогда я взяла её за руку и начала гладить.

– Выздоравливай сестренка. Не оставляй меня одну, мы ведь вместе навсегда.

Поцеловав вновь самую нежную щеку, я, проглотив ком в горле, пошла за Кириллом.

Всю дорогу мы ехали и молчали. Я не могла говорить из-за кома в горле, слезы текли по моему лицу, но я не отдавалась истерики. Я крепко обняла сына и молилась о том, что бы с Катей всё было хорошо. Сколько раз я ещё буду ругать себя за то, что уехала не попрощавшись. Катя не проснулась, а значит, не видела, что мы уехали. Сколько бы я не говорила себе о том, что ведь она спала, и ты не могла ничего сделать. Могла. Разбудить. Но я этого не сделала и до сих пор не могу простить себя за это.

В поезде я не спала, но практически всю дорогу спал Кирилл. Я ехала и смотрела в окно с надеждой на то, что я ещё приеду, и Катюшка уже сама будет встречать меня. Я верила, что она поправится, ведь по-другому просто не может быть. Не может такой хороший, светлый человек уйти из жизни в двадцать четыре года, оставив маленькую, полуторагодовалую дочку с мужем.

В Ангарске с вокзала нас встречала Юля, и мы поехали к ней домой. Только у Юли я смогла нормально поспать. Накопленная моральная усталость, дорога, дали свои плоды. Купив билеты на четвертое мая, мы стали готовиться потихоньку к уезду домой.

1 мая была пасха. К Юле приехали друзья, и они весь день провели на улице, жаря рыбу, шашлыки, а мы в это время с Кириллом находились дома.

– Привет Антош! Как у Вас дела? Как Катюшка чувствует себя?

Звонила я Антону.