Непридуманные истории, или Монастырские встречи — 2

В Киреевске сейчас живут дочка матушки Сепфоры, схимонахиня Иоанна, и её келейница, схимонахиня Анастасия. Матушка Анастасия была келейницей старицы Сепфоры в течение двадцати лет. Сейчас она очень болеет. Как же я буду ухаживать за таким человеком? Смогу ли? Справлюсь ли? Отвлекаюсь от тревожных мыслей и осматриваюсь.

Рядом в машине матушка Феодосия в инвалидной коляске, она уже старенькая. Молитвенница. Когда духовные люди пребывают в молитве, Господь открывает им многое. Про матушку Феодосию рассказывают, что она может объявить своим помощникам: «Сейчас к нам гости приедут». Перечислить, кто именно приедет. И через некоторое время гости действительно приезжают.

Потихоньку смотрю на матушку. А она тут же поднимает на меня взгляд, и взгляд этот умный и молодой. Сколько раз я видела такие мудрые и молодые глаза у стареньких монахов и монахинь, схимников и схимниц. Да, душа не имеет возраста... Такие люди, как матушка Феодосия, растут духовно и с годами превращаются в старцев и стариц, а не в стариков и старух.

Матушка Феодосия едет в гости к матери Иоанне. Парализованная, она в своей инвалидной коляске сама и руки поднять не может. А вот — едет в гости.

И, похоже, ни о чём не тревожится. Её спокойный взгляд, кажется, говорит мне: «Ну, что ты?! С Господом нигде не страшно!» И от этого мудрого взгляда я успокаиваюсь и присоединяюсь к общей молитве. В машине читают акафист святителю Николаю Чудотворцу, затем ещё акафист и ещё. Машина летит почти бесшумно над заснеженными полями.

И вот он, Киреевск. Деревья в инее, чистый белый снежок. Тихая, неяркая, но такая милая сердцу среднерусская природа. Городок нешумный. Широкие улочки. Дома кирпичные, трёхэтажные. В одном из таких домиков и живёт мать Иоанна.

Когда нам открывают дверь, мать Феодосия начинает громко петь «Взбранной Воеводе», и мы все подхватываем. Я успеваю увидеть квартиру, где жила матушка Сепфора, только краем глаза. Меня ждёт послушание. Матушка Иоанна приглашает меня заходить к ней в гости. И я отправляюсь к схимонахине Анастасии.

Знакомство с матушкой Анастасией

В её келье множество икон, постоянно горят лампадки, на стенах фотографии наставницы — старицы Сепфоры. У матушки парализована правая часть тела, и она нуждается в помощи и уходе. Подхожу к ней под благословение, и она осеняет меня крестом. И опять — удивительно молодые умные глаза! А улыбка! Матушка улыбается мне, и вся её келья будто озаряется светом и теплом.

При знакомстве со мной матушка плачет.

— Матушка, почему вы плачете?

— От радости, деточка! Я тебе очень рада!

Она говорит со мной так, как будто знала меня раньше. И мы вскоре начинаем общаться как давно знакомые люди.

Мне нужно будет помогать матушке передвигаться по комнате (она в основном лежит на кровати, но может сидеть в кресле). Нужно будет готовить еду и помогать кушать; стирать и прибирать в квартире; вычитывать длинное молитвенное правило. Когда я приехала, матушка была сильно простужена, на следующий день я вызвала к ней врача.

Тяжёлый бронхит с высокой температурой. Хорошо, что я умею делать уколы. Когда-то в университете у нас была медицинская кафедра. А потом, когда росли и болели мои детишки, пришлось пополнить медицинские знания и навыки. Так что матушке пригодилась моя «лёгкая» рука.

Матушка непроста. Смотрю на неё в начале знакомства: милая улыбка, морщинки на лице — и думаю: «Обычная добрая старушка». А она испытующе бросает на меня взгляд и вдруг спрашивает о возрасте. Я отчего-то смущаюсь и бормочу: «А сколько дадите?» Матушка называет цифру лет на десять меньше моего возраста. Вообще-то обычно мне столько и дают, выгляжу я моложаво.

Я киваю головой и улыбаюсь: «Ну да, примерно так я себя и чувствую».

Но матушка вдруг строго говорит: «А я думала, что тебе...» — и называет мой точный возраст. Я густо краснею. Вот тебе и обычная добрая старушка. С такой точностью мне ещё никто мой возраст не называл. Что это? Случайное угадывание?

Прямо на уме у меня побывала

Позднее я столкнусь с тем, что угадывает мать Анастасия поразительно часто. Так часто, что угадыванием это уже не назовёшь.

Перед чтением Псалтири спрашивает у меня:

— Как читаешь Псалтирь?

— Кладу закладку и читаю кафизму за кафизмой по порядку.

Хочу добавить, что кроме этого читаю ещё по благословению семнадцатую кафизму, получается две кафизмы в день,

но прикусываю язычок. Вдруг скажет: «Читай вслух»? А правило у неё и так большое, у меня язык устаёт. Вот чудеса — болтать попусту никогда не уставал, а теперь молиться устаёт!

— Ну что ж, открывай закладку и читай.

Читаю. Заканчиваю и думаю: «А уж семнадцатую я потом прочитаю, про себя. А и не прочитаю, так отдохну. Устала я — целый день как белка в колесе». Но не тут-то было. Мать Анастасия строго спрашивает:

— Ну, а дальше?

— Что дальше? Всё! Кафизму прочитали!

— Не-ет! Что тебе ещё духовный отец благословил читать? Ну, что ты мнёшься-то? Какую благословил ещё кафизму каждый день читать? Семнадцатую? Вот и читай! Давай-давай! В ней всё, она — золотая!