Непридуманные истории, или Монастырские встречи — 2

Лена развесила гирлянды, поставила свечи, нашла белую фигурку ангелочка. Посмотрела вокруг. На душе стало радостнее. Да, предвкушение праздника часто слаще, чем сам праздник. Она подмигнула Деду Морозу: «Ничего, не печалься! Смотри, как у нас с тобой красиво!» Потом долго возилась на кухне, а в душе все поднималось радостное чувство. Постелила нарядную скатерть, белую с красным. Положила подарки детям в красивый новогодний пакет. Потом села за стол, зажгла свечу и выключила свет. Всё. Хлопоты закончены. Немного тишины.

За окном падал снег, снежинки были крупными, они кружились в свете фонаря, и от их вальса настроение сделалось совсем праздничным. Немного устала, но ничего. Всё равно радостно. «Как в детстве, — подумала она. — В детстве тоже был Новый год. Его праздновали везде: в садике, в школе. А Рождество было только у них с бабушкой. И они всегда ждали, когда загорится звезда. И только потом садились за стол. Да. А Новый год был у всех».

Лена вспомнила себя в детстве: светловолосая девочка с большими ясными глазами. Как-то на Новый год бабушка приготовила Лене костюм. Красный свитер и красные штанишки, на голове шляпа, на ногах обычные старенькие сапожки, в которых Лена ходила в садик. Бабушка объяснила, что сапоги теперь непростые, и называется этот костюм «кот в сапогах». И в этом костюме они с бабушкой пойдут на ёлку.

Бабушке дали пригласительный билет на ёлку по старой памяти, хотя она давно не работала. И вместе с этим чудесном билетом с нарисованными Дедом Морозом и Снегурочкой — талон, на котором было написано «подарок». На елке Лена смотрела на нарядных «снежинок» и красивых «снегурочек» и думала, что, может, снежинкой быть лучше. Но молчала, чтобы не расстраивать бабушку. Но бабушка была очень наблюдательна. Поймав взгляд внучки, обращённый на девочку в чудесном белом платье с короной на голове, она вздохнула и проворчала тихонько: «Ну и что снежинки! Им мамы платья шьют. А я уже старая, глаза плохо видят. Кот в сапогах ничуть не хуже. Ой, что ж я, старая, забыла совсем! Вот же!» И бабушка торжественно достала из кармана свою чудесную брошку с большим граненым камушком.

Это был необычный камушек. Если посмотреть в него, то мир чудесным образом менялся: переливался и искрился, становясь похожим на сказку. Бабушка прикрепила эту чудесную волшебную брошь на красный свитерок, и Лена сразу поняла, что теперь у неё самый лучший костюм на свете.

И потом ничуть не расстроилась, когда Дед Мороз с белой бородой вызывал в круг снежинок, снегурочек, принцесс, а Лену не взял, а, наоборот, легонько оттолкнул в сторону, пробормотав скороговоркой: «Только тех, кто в костюмах!» Вот бабушка, похоже, этому огорчилась, но Лена — ничуть! Дед Мороз просто не заметил её чудесную брошь! С такой брошью можно быть хоть кем, даже котом в сапогах.

...За окном послышался шум автомобиля, и Лена вернулась из прошлого.

Выглянула: да, это приехали дети. Сын и дочь с мужем.

Сделалось радостно и шумно. Поцелуи, объятия, поздравления. Лена зажгла на кухне свечи, и ужин получился праздничным и немного чудесным. Дети наперебой рассказывали свои новости. А потом Лена попыталась прочитать детям свой новый рассказ. Слушали они внимательно, но потом сын сказал:

— Мам, ну почему все твои рассказы какие-то похожие? Всё про веру, про Бога! Зачем это?

— Совсем и не все! — смутилась Лена. — Есть «Почти детективная история» и «Про Тасю». И про Тиграшу.

— Ну да, согласен, твои рассказы о разном. Но в итоге читаешь, и всё равно понимаешь, что пишет верующий человек. Зачем это? Ведь ты сама сокращаешь круг своих читателей! Так много неверующих людей! И они не станут читать твои рассказы!

Лена молчала. Она не хотела спорить. Потом улыбнулась и тихонько спела из Окуджавы: «Каждый пишет, как он слышит... Каждый слышит, как он дышит. Как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить...»

Потом подумала и добавила:

— Я слышала, что иногда самой православной сказкой называют сказку про цветик-семицветик. Хотя в ней нет ни слова о Боге.

— Мам, ты уходишь в свою веру, как улитка в раковину. Это ненормально! — не согласился сын. — Вселенная так огромна, религий так много. Бог есть, не спорю, но кто сказал тебе, что православная вера самая правильная? Наше представление о Боге — оно соответствует уровню нашего развития. Почему ты не думаешь, что мы скоро перерастём этот уровень? А ты, как маленькое дитя, зациклилась на своих иконочках, лампадках, службах! Давно пора посмотреть на мир не с узкой точки зрения православия! Вот смотри: растение не может понять животное, животное не может понять человека, человек не может понять духовный мир — он слишком высок и огромен, чтобы втиснуть его в рамки православия!

Дочь и её муж молчали. Они хоть и редко, но исповедывались и причащались, они считали себя православными людьми. Но спорить им не хотелось.

— Мам, вот почитай что-нибудь научное! Или хоть фэнтези! Вон почитай! — и сын назвал имя мастера модного жанра. — А иконочки оставь старым бабушкам!