Непридуманные истории, или Монастырские встречи — 2

Одна из святынь обители — могилка прозорливого старца — протоиерея Николая Рагозина. Когда я была в Оптиной, многие спрашивали меня, откуда я приехала. «Пермь? Это где жил старец, отец Николай Рагозин?» — в один голос повторяли они. Вот как хорошо знают отца Николая!

Сколько он здесь молился и плакал! Под конец жизни прохудилась избушка старого священника: тот заботился больше о чадах, асам был строгим аскетом. Когда духовные чада стали предлагать батюшке начать стройку, он отвечал, что жизнь его заканчивается, и при его жизни ничего уже не будет построено. Но вот после его смерти здесь будет монастырь. И отец Николай рассказывал своим чадам о будущем, показывал, где что будет построено. Он даже описал внешность своего преемника, отца Савватия. Игумен Савватий поражается прозорливости отца Николая: «Я ещё в школе учился, а он меня уже духом видел!»

Отец Николай незримо присутствует в монастыре своей молитвой. Его помощь почувствовал в 1987 году молодой игумен Савватий, будущий основатель монастыря. Тогда ему только исполнился 21 год. После рукоположения отправили юного батюшку служить на Святую гору, за 70 километров от родной Перми.

И вот его первая служба. Страх и трепет охватили неопытного священника. И тут он почувствовал помощь отца Николая, который как будто присутствовал рядом с ним во время службы и помогал, наставлял, подсказывал. Ощущение присутствия старца было настолько сильным, что оно помнится отцу Савватию и сейчас — 20 с лишним лет спустя. Он рассказывает о благодатной помощи отца Николая сёстрам монастыря так, как будто это было вчера.

Отец Савватий, преемник отца Николая, к Богу пришёл с детства. В семидеся

тые годы ребёнку, а потом подростку в церковь попасть было не так-то легко. Нередко дорогу к храму преграждали атеисты-дежурные. В школе и даже дома он встречал непонимание, насмешки, издевательства. Для мальчика это было тяжёлым испытанием, исповедничеством.

Позднее юноша был иподьяконом у архиерея. Затем — рукоположение, постриг, служба. Вся биография может уместиться в одну строчку. Несколько труда и молитвы за этой короткой строкой!

Вроде бы недалеко Святая гора от Верхнечусовских Городков — в 5 километрах. Но эти километры — переправа через широкую реку Чусовуто, далеко не всегда доступная для жителей. Пару раз в день паром, не подгадаешь к службе. А зимой снег и лёд, ветер на реке так и бьёт путника. Перейдёшь реку, нужно в гору подниматься.

А было дело в 80-е годы, когда прихожанами храма были в основном бабушки, да-да, те самые «белые платочки», о которых говорят, что они спасли Церковь. Но дойти этим старушкам до Митейной горы оказывалось трудновато. Что ещё ожидало молодого священника?

Глушь. Развалившаяся церковь. Отсутствие на службах людей. Несколько бабушек, доживающих свой век вокруг храма и нуждающихся в заботе. Поблизости нет ни магазина, ни людей, ни жилья. Вокруг на горе кладбище. Когда я думаю об этом, не представляю, как может это выдержать юноша, почти мальчик? А ведь он сильно болен с детства, у него порок сердца.

Что давало ему силы служить в пустом храме далеко от родителей, от родной Перми? Колоть дрова бабушкам, замерзать в полуразвалившейся избёнке? Незримая молитвенная помощь протоиерея Николая Рагозина и духовного отца архимандрита Иоанна Крестьянкина? Думаю, что так и было.

Лошадка Ягодка служила верной помощницей. Утешали красота и благодать Святой горы. А вид с горы на Чусовую, леса и поля вокруг — обзор на сотню километров!

Этим летом я была в паломнической поездке в Псково-Печёрском монастыре, где подвизался старец архимандрит Иоанн Крестьянкин. Встречалась с его келейницей Татьяной Смирновой. Она передала отцу Савватию подарки и сказала, что хорошо помнит его: он был одним из любимых чад отца Иоанна.

Отец Иоанн (Крестьянкин) и благословил отца Савватия на создание монастыря Казанская Трифонова женская пустынь.

Каким огнём ревности нужно гореть пастырю, чтобы к тебе в эту глушь стали приходить люди, жаждущие пастырского окормления, монашеского подвига!

Настоятельница монастыря мать Ксения была одной из первых. Когда я думаю о том, как она, будучи юной и чистой девушкой, услышала Божий призыв, отдала все мирские блага в обмен на суровую монашескую рясу, то понимаю, как многим из нас недоступен такой подвиг!

Пришла в эту глушь, ухаживала за больными старушками, топила печь, терпела холод и недостаток пищи. Знаю, что первым сёстрам было нелегко материально, один раз у них осталось всего лишь пятьдесят рублей на десятерых. Но монастырь рос и, несмотря на все трудности, сёстры приходили.

Сейчас их около пятидесяти человек. Это в большинстве своём люди с высшим образованием, талантливые, посвятившие свою жизнь монашескому подвигу. Как они поют на клиросе! Какие пишут иконы! Одна из икон —Царственных Страстотерпцев, написанная сёстрами Казанской Трифоновой пустыни, миро- точила во время крестного хода и стала известна всей православной России. Есть в монастыре и поэты:

На Митейной высокой горе

Возвышается храм белоснежный.

Людям виден он даже во тьме, —