Непридуманные истории из жизни Страны Советов

«…Итак, после нашего разговора Пахом стал моим спасительным «санитарным поездом», а раненых не надо было искать. Их подвозили в наш медсанбат днем и ночью, ведь шла жестокая бескомпромиссная война. И в этой смертельной схватке никто не надеялся на пощаду. Я понимал, чтобы придуманный мною спасительный поезд мог маневрировать, я должен был ориентироваться и в пространстве, и в постоянно меняющейся сложной фронтовой обстановке. Поэтому в качестве помощников в моем плане выживания первое место занимали полковые разведчики, так как они лучше всех знали фронтовую обстановку и дальнейшие действия врага. На этой почве я установил с разведчиками дружественные отношения. В этом мне помогало наличие неограниченных запасов стратегического сырья в виде медицинского спирта. В условиях суровой военной действительности медицинский спирт приобретал огромную жизненную силу, так как становился важным фактором выживания. Хочу отметить, что опыт Великой Отечественной войны показал, что хотя в рядах Красной армии количество раненых было выше, чем в немецкой армии, у нас от шока умерло гораздо меньше солдат и офицеров, чем в армии нашего противника. Миллионы жизней советских солдат и офицеров спасли никому не известные девушки-санинструкторы, в задачу которых входило оказание первой медицинской помощи на поле боя. Это они, эти молодые девочки в любую погоду под вражеским обстрелом подползали к раненому и вливали в него фронтовые сто грамм, которые помогали ему выжить. Да и сегодня алкоголь остается самым могучим антишоковым средством, а в условиях военного лихолетия он спасал от холода и слякоти, от мерзопакостных условий фронтовой жизни, от только что пережитых смертельных опасностей. Все перечисленные невзгоды подстерегали прежде всего разведчиков. Это они первыми встречаются с врагом лицом к лицу и лучше их никто не ориентируется в сложной боевой обстановке, их видение складывающихся ситуаций на фронте было тем спасательным кругом, который все время помогал нам с Пахомом на нашем «санитарном поезде» вывозить себя и раненых в безопасное место. Разведчики давно протоптали дорогу в наш медсанбат. Они приходили к нам регулярно перед уходом в тыл врага, а вернувшись назад, оставшиеся в живых приходили ко мне помянуть павших на поле боя своих товарищей. Благодаря непрекращающимся запасам спирта я точно знал предполагаемые действия противника и принимал свои меры для спасения. Если я получал от разведчиков сведения о том, что температура в радиусе действия нашего батальона поднимается (у нас с ними был такой пароль), я срочно вызывал Пахома, грузил на нашу санитарную бричку тяжелораненых и увозил их в тыл во фронтовой госпиталь для оказания им оперативной квалифицированной медицинской помощи.

Госпиталь находился на расстоянии шести километров от нашего медсанбата. Дорога до госпиталя растягивалась практически на целый день. Сдав раненых, я по рации связывался с полковыми разведчиками, которые имели свои позывные, и получал от них исчерпывающие сведения: «Аркадий, атаки фашистов все отбиты, ждем тебя с нетерпением». Получив благоприятные известия, загрузив наш «поезд» выздоравливающими, мы с Пахомом отправлялись в обратный путь. Однажды я потерял бдительность и чуть не поплатился за это своей жизнью».

Я наливал постоянно в рюмки водку, боясь остановить процесс исповеди Аркадия Львовича. Я вникал в каждое его слово, и меня все время мучило любопытство: до чего же может дойти человек в своем стремлении выжить и можно ли какой-нибудь меркой измерить глубину его падения. Лицо мое для собеседника оставалось непроницаемым, он чувствовал себя легко и непринужденно, рассказывая о своем изощренном способе выживания, с наслаждением выпивая водку и комфортно закусывая каждую очередную рюмку хрустящими под его крепкими зубами малосольными огурчиками.

«А дело было так.