Неприятности малыша Николя

– Я ему совершенно ничего не покупал! – закричал папа. – Это он сам потратил деньги, не задумавшись ни на минуту, и вовсе не я подал ему идею купить этот идиотский фонарь! У меня иногда возникает только один вопрос: от кого же он унаследовал эту неискоренимую привычку кидать деньги на ветер?

– Мой фонарь не идиотский! – крикнул я.

– О-о! – протянула мама. – Я поняла твой тонкий намёк. Но позволю себе заметить, что мой дядя просто оказался жертвой кризиса, а вот твой брат Эжен…

– Николя, – сказал папа, – иди играть к себе в комнату! У тебя ведь есть собственная комната, правда? Вот и отправляйся. А нам с мамой надо поговорить.

Я ушёл к себе в комнату и стал играть перед зеркалом: подсветил фонариком своё лицо снизу и стал похож на привидение, потом сунул его в рот, и щёки сделались совершенно красные, а потом положил его в карман, и свет был виден через штаны. Я как раз разыскивал следы бандитов, когда вошла мама и позвала меня, потому что ужин был готов.

За столом, из-за того что все сидели сердитые, я не решился попросить их погасить свет, пока мы будем есть, но надеялся, что, может быть, пробки перегорят, как это иногда случается, и тогда все будут очень рады, что у меня есть фонарик, и я вместе с папой пойду в подвал, чтобы посветить ему, когда он будет менять пробки. Жаль, что ничего такого не случилось, но зато на десерт был яблочный пирог.

Когда я лёг спать, то в кровати немного почитал при свете своего фонарика, но тут вошла мама и сказала:

– Николя, ты просто невыносим! Погаси свой фонарь и спи! Или нет, дай-ка мне сюда фонарик, я тебе его верну завтра утром.

– Ой нет! Нет! – закричал я.

– Оставь ты его! – крикнул папа из другой комнаты. – Дождусь я когда-нибудь покоя в этом доме!

Мама тяжело вздохнула и ушла, а я залез под одеяло, и вы просто не представляете, как там было здорово с фонариком, а потом я заснул.

Когда мама меня разбудила, фонарик валялся у меня в кровати, но не горел и больше не хотел зажигаться.

– Ну, разумеется, – вздохнула мама. – Батарейка села, а заменить её невозможно. Тем хуже. Иди умываться.

Когда мы завтракали, папа сказал:

– Послушай, Николя, перестань хныкать. Пусть это послужит тебе уроком: ты потратил деньги, которые я тебе дал, на то, чтобы купить ненужную вещь, которая к тому же довольно быстро сломалась. Это научит тебя быть осмотрительнее.

Так вот, сегодня вечером мама с папой будут ужасно довольны, когда узнают, какой я осмотрительный. Потому что в школе на свой фонарик, который не работает, я выменял у Руфюса потрясающий свисток, который работает просто отлично.

Рулетка

Жоффруа – у него ужасно богатый папа, он ему всегда покупает всё, что тот ни попросит, – часто приносит в школу всякие потрясающие вещи.

Сегодня в ранце у него лежала рулетка, и на переменке он нам её показал. Рулетка – это такое небольшое колесо, а сверху по краям на нём написаны номера, а ещё там есть белый шарик.

– Надо покрутить колесо, – объяснил нам Жоффруа, – а когда оно остановится, шарик окажется напротив какого-нибудь номера, и если заранее поспорить, что он остановится именно напротив этого номера, то – бац! – получается, что ты выиграл в рулетку.

– Уж больно просто, – сказал Руфюс. – Тут наверняка какой-нибудь фокус.

– А я видел, как в это играют в одном фильме про ковбоев, – сообщил Мексан. – Но это была жульническая рулетка, и тогда один парень вытащил револьвер, убил всех врагов, выпрыгнул в окно, вскочил на свою лошадь и ускакал галопом – такатак-такатак-така-так!

– Ну вот, я же говорил, что тут какой-нибудь фокус! – воскликнул Руфюс.

– Дурак, – ответил Жоффруа. – Что же, если у Мексана в том идиотском фильме рулетка была жульническая, то, значит, и моя тоже жульническая?

– Кто это дурак? – спросил Руфюс у Мексана.

– А я видел, как играли в рулетку в одной передаче по телевизору, – вспомнил Клотер. – Там на столе лежала скатерть с номерами, а люди клали на эти номера фишки, а потом ужасно нервничали, когда проигрывали и фишки приходилось отдавать.

– Да, – сказал Жоффруа, – в коробке, в которой лежала моя рулетка, тоже была зелёная скатерть с номерами и куча фишек, но мама не разрешила мне всё взять с собой в школу. Но это не важно, мы всё равно сможем поиграть.

И Жоффруа объяснил, что нам достаточно поставить на номера, а он будет крутить рулетку, и тот, чей номер выпадет, станет победителем.

– А на что мы будем играть? – спросил я. – Раз у нас нет фишек?

– Ну, – сказал Руфюс, – у всех же есть деньги. Раз нет фишек, что делать, будем играть на деньги, как будто это фишки. А тот, кто выиграет, возьмёт себе все деньги, которые поставят другие ребята.

– Лично мне, – вмешался Альцест, который доедал на этой перемене уже второй бутерброд, – лично мне мои деньги нужны, чтобы купить булочку с шоколадом после уроков.

– Вот именно, – согласился Жоаким, – если ты выиграешь, сможешь купить кучу булочек с шоколадом.

– А? Вот, значит, как?! – возмутился Эд. – Что же, если толстяк случайно угадает какой-то там номер, то пойдёт покупать себе булки за мой счёт? Да никогда в жизни! Ещё чего!