Неприятности в старшей школе

– Мисс Карвер, вы бы хотели высказаться в защиту мистера Брейшо или против него? Возможно, с учетом того, что вы пережили дома, здесь вы чувствуете себя в безопасности? Это помогло бы нам принять решение.

Я чувствую на себе тяжелый взгляд здоровяка, но не могу заставить себя посмотреть на него.

Если я увижу требование в его глазах, то, возможно, сделаю противоположное.

Если я увижу сожаление, то, возможно, просто уйду не оглядываясь.

Если я увижу боль… то, возможно, просто разревусь, мать его.

Ничто из этого не будет сейчас правильным. В этот момент решение должно быть только мое.

Я могла бы солгать, сказав, что он хороший человек с добрым сердцем, не зная, правда ли это.

Я могла бы солгать, сказав, что я с ним не знакома. Что я вижу его впервые в жизни.

Я снова смотрю на него.

Его волосы слегка отливают сединой над ушами, но по большей части темно-каштановые. Почти черные. Кожа чуть более огрубевшая, чем я помню, глаза чуть более утомленные.

Я могла бы сказать правду.

Я все еще смотрю на него.

– Мне абсолютно все равно, какое вы примете решение. Запрете ли вы его обратно или освободите – для меня нет никакой разницы.

Ройс пытается коснуться моей руки тыльной стороной своей ладони, чтобы поддержать или потребовать чего-то, но сейчас мне абсолютно все равно, так что я отвожу руку.

Судья прокашливается, но Ролланд не оборачивается к нему. Он словно пытается прочитать мои мысли, но у него это не получается, и он наконец смотрит на своих сыновей, стоящих рядом со мной. А потом на того, что слева от него.

Мне вдруг становится трудно дышать, грудь бурно вздымается и опускается.

Мне нужно выбраться отсюда.

Быстро, без предупреждения, я перепрыгиваю через спинку своего стула. Зная, что, если брошусь со своего места, Кэптен заблокирует меня. Я бегу по ряду, один из них хватает меня за локоть, но я выдергиваю руку и устремляюсь к двери.

Мэддок выкрикивает мое имя, где-то позади начинается сутолока.

Я не оборачиваюсь.

Мэддок

– Рэйвен! – кричу я, отталкивая плечом охранника, хватающего меня под руки. Ройс следует за ней по пятам. Сердце грохочет у меня в груди.

Проклятье.

– Остынь, мальчик, – шипит мне в ухо охранник. – Еще чуть-чуть, и ты выйдешь отсюда. А продолжишь это – вернешься в клетку.

– Я тебе, мать твою, не мальчик. – Я отпихиваю его, а потом стискиваю свои чертовы зубы, зацепив взглядом отца.

Я не слышу, что говорят вокруг: кровь шумно пульсирует у меня в ушах.

Мне не дают шанса снова встретиться взглядом с отцом, чтобы предугадать его мысли, прежде чем его выводят через дверь.

Потом уходят присяжные заседатели, и только после этого охранник наконец отпускает меня.

Я перепрыгиваю через ряды и встречаюсь в центре зала с нахмуренным Кэпом.

– Ты в порядке, чувак? – я знаю, что он спрашивает о нескольких последних днях, но сейчас у меня нет на это времени.

– Что это за хрень была сейчас?

Его глаза сужаются.

– Понятия не имею.

– Мне нужно, чтобы вы подписали документы о вашем освобождении, мистер Брейшо, – охранник меняет свой тон и жестом просит меня следовать за ним.

Я оглядываюсь на Кэптена.

– Я буду на улице.

Я хмурюсь, отводя взгляд, и следую за офицером.

Он будет на улице, он сказал, подразумевая, что он, как и я, не уверен, что там будет она.

Наконец, полчаса спустя мои документы готовы, и я свободен.

Черный «Денали» ждет меня прямо у обочины, когда я выхожу из здания.

Из него вылезает Кэп.

– Где она?

– Побежала вниз по дороге. Ройс позвонил Маку и бросился за ней. В итоге все-таки заставил ее сесть к Маку в машину после того, как они пробежали почти две мили.

Зарычав, я обхожу его и сажусь в машину на водительское кресло.

По дороге домой мы оба молчим и уже вскоре, миновав общие дома Брей, оказываемся перед нашим домом.

Домом нашего отца.

Черт. Если его выпустят, будет ли он против, что она живет с нами?

Ройс выходит из дома в ту же секунду, как я припарковываюсь.

Он спускается с крыльца, хватает мою руку и тянет ее, хлопает меня по спине. Потом отступает и оглядывает меня с головы до ног.

– Потасовки? – Ройс пытается пошутить в своей привычной манере, но в его голосе отчетливо слышится напряжение.

– Нет, чувак. Они держали меня в одиночной камере все три дня. Ни единого контакта. Я бы позвонил, но они даже не предложили, так что я решил, что это часть плана.

Они понимающе кивают.

– Мак пустил слухи по школе, и это сработало, – говорит Ройс. – Все думают, что мы уехали по делам.

– В прошлый раз мы пропадали больше чем на два дня, когда уехали искать Зоуи. – Я перевожу взгляд с Ройса на Кэпа: – Ты как, чувак? Переживаешь?

– Я не готов думать об этом сегодня, – сухо отвечает Кэп, давая нам понять, что не стоит поднимать эту тему, пока он сам не заговорит.

Я киваю, и мы все опускаем взгляды.

– Я провел там три дня из-за отца, он велел им задержать меня, чтобы он смог попасть туда, пока мы там.

– Ты знал, что он будет там до того, как увидел его? – спрашивает Ройс.