Неприятности в Валентинов день

Оба раза, когда он целовал ее, она отвечала ему так, как будто никогда не собиралась останавливаться. Она таяла рядом с ним, такая горячая, что его волосы чуть не загорелись. Он трогал ее грудь и толкался своим напряженным членом в нее, и если бы в магазин не пришли эти мальчишки, Кейт оказалась бы голой и прижатой к стене прежде, чем поняла бы, что происходит.

Катушка закачалась, когда Роб стал убирать излишек даббинга с нити. Повернувшись на стуле, он выбрал черное с золотым длинное птичье перо с подноса, где лежали рассортированные перья и мех. Очистил бородки, затем прикрепил стебель к крючку тремя крепкими витками нити.

Роб не хотел знать, что чувствует к Кейт, кроме того, что хотел видеть ее на спине в своей постели. Она была упрямой, острой на язык и любила соперничество, но он не возражал против этих качеств в женщине.

Он прикрепил щипцами пару перьев к кончику пера и загнул их по направлению к изгибу крючка. Руки Роба размеренно двигали щипчики вперед и назад, загибая перья над и под крючком.

Кейт была самостоятельной и верила, что может чертовски хорошо сама о себе позаботиться. Некоторым мужчинам это в ней не нравилось, но Роб и против этих качеств не возражал. На самом деле ему были не по душе прилипчивые, нуждающиеся в постоянной опеке женщины.

На изгиб крючка он проволокой привязал птичье перо, затем загнул его вверх по стержню по направлению к ушку. Кейт была умной, красивой и сексуальной. Важнее всего то, что она не была сумасшедшей.

Беспроводной телефон, лежавший рядом с его локтем, зазвонил. Роб взглянул на номер звонившего, выключил звук стереосистемы и, нажав кнопку приема, сказал:

- Привет, Лу, что случилось?

- Ну, я тут подумала… - начала его бывшая.

- О…?

- О нашей беседе той ночью, и я не хочу, чтобы ты думал, что я разозлилась из-за Пасхи. - Роб разжал щипцы и положил их на верстак. - Амелия еще маленькая, и она ничего не запомнит. И кроме того, это все равно не твой уикенд.

Неожиданно разумные слова Луизы обеспокоили Саттера:

- Ты с кем-то встречаешься?

Последний раз, когда она была такой милой, случился, когда его бывшая влюбилась в командира «Боинга». Луиза хотела, чтобы, пока она слетает в Канкун со своим новым мужчиной, Роб побыл с Амелией. Что Саттер и был счастлив сделать. Отношения с тем парнем быстро закончились неудачей, и Лу начала намекать на примирение.

- Нет, - ответила она. - Я больше не хожу на свидания.

Роб встал и повертел головой из стороны в сторону, разминая шею:

- Почему нет?

- Потому что я думаю, мы с тобой должны дать нашим отношениям еще один шанс. Мы стали старше и мудрее. Нам нужно думать о будущем Амелии.

Вот оно. Совершенно открыто, и Роб больше не мог это игнорировать:

- Почему ты теперь начинаешь этот разговор по телефону? Я собираюсь приехать через несколько дней.

- Не хотела огорошить тебя, как только ты переступишь порог. Я хотела, чтобы ты подумал об этом, прежде чем приедешь. - Она сделала глубокий вдох и выдохнула: - На этот раз, Роб, у нас все получится.

Он вышел из комнаты и выключил свет.

- Мы говорили об этом. Когда я переехал в Госпел. Ты не была бы здесь счастлива, а я несчастлив в Сиэтле.

- Мы могли бы как-нибудь справиться с этим.

Роб вошел в спальню и прошел мимо развлекательного центра к большому окну.

- Ты бы все здесь возненавидела. Никакого «Нордстрома» или джазовых клубов, или ужинов в «Фор Сизонс». - Он посмотрел на темный берег озера Фиш Хук и добавил: - А ближайший кинотеатр в часе езды.

Молчание протянулось через сотни километров, и Роб был уверен, что нет ничего, что Луиза может сказать, чтобы заставить его подумать о примирении. У них было слишком много обломов в прошлом.

- Амелия скучает по тебе.

Кроме этого. Закрыв глаза, он прислонился лбом к стеклу:

- Чем она занимается?

- Она спит.

Роб не был там, чтобы уложить дочку в постель. Он любил, когда малышка засыпала у него на руках, относить ее в колыбель, которую недавно превратил в кроватку. Чувство вины сжирало его изнутри, но он напомнил себе, что не мог бы укладывать в постельку Амелию каждую ночь, даже если бы все время жил в своем лофте в Сиэтле.

- Уверена, мы можем справиться с этим и стать семьей. Ты подумаешь об этом?

Семьей. Они на самом деле никогда не были семьей. Роб любил свою дочь, и когда-то он любил Луизу. Мысль о счастливой семейной жизни очень привлекала его, потому что он часто чувствовал себя одиноким, но ключевое слово здесь было «счастливой». Могли ли они с Луизой быть счастливы вместе? Он не знал.

- Я подумаю об этом, - сказал Роб.

Нажав кнопку отбоя, он бросил телефон на стоявшее поблизости кресло. Потер лицо ладонями и посмотрел на озеро. В последние несколько часов поднялся ветер, и по поверхности воды бежали черные волны.

Он подумал о своей бывшей жене, представляя ее потрясающее лицо и убийственное тело. Когда-то она казалась почти идеальной женщиной.