Неприкаянная душа

Звезды в небрежном хаосе рассыпались по небосклону, а потом резко расступились перед нами, как тогда, в колдовском сне. Блаженство охватило мою истерзанную душу, и я, обняв ласковое, похожее на перистое облачко, полупрозрачное тело могущественного спасителя, захлебнулась от сладких рыданий.

ГЛАВА 24 РАЙ

Чарующий алый луч несмело пробивался сквозь розовощекие округлые облака, напоминающие сладкую вату, так любимую мной в детстве. Земля мягкой, ослепительно белой периной ласково ложилась под наши невесомые ноги, приглашая оттолкнуться от нее и взлететь к небесным лакомствам. Волшебный свет животворящей струей проникал в легкие, милостиво приглашая окружающее безмятежное пространство послушать внутренний вокал вновь прибывших. Сердца трепетали и замирали от невыразимого счастья, которое блаженной истомой медленно растеклось по нашим жилам. Хотелось все: взлететь к пушистым облакам, запеть удивительную песню, написать прекраснейшую картину, сочинить необыкновенное стихотворение во славу бытия. И Господа.

Светящийся розовый домик высился на небольшом пригорке, зазывно приоткрыв ажурную дверь. Мы сделали шаг и мгновенно очутились в маленьком палисадничке, источающем волнующие ароматы невообразимых цветов. Среди очаровательных клумб виднелся белый, прозрачный фонтанчик, орошающий растения кристальной влагой.

— Что это? — повернулась я к Повелителю Стихий, заворожено разглядывая черноту его глаз.

— Рай, любимая, — прошептал он, прикасаясь трепетными губами к моему виску. — Мне долго пришлось добиваться разрешения на посещение места жительства ангелов. За это время ты испытала немало горя.

— Да, — подтвердила я, удивляясь тому, что спокойно вычеркнула из памяти все беды, преследующие меня в последнее время.

— Если на земле сохранится хоть один праведник, она будет существовать, — произнес кто-то над моим ухом. — Ты — праведница, Алиса.

Я вздрогнула и взглянула на этот чарующий голос. Прекрасный небожитель в белых одеждах стоял подле нас и пристально смотрел на меня ясными, все понимающими голубыми очами.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, друзья, — улыбнулся Хесед, ибо это был он, — очень рад вас видеть.

— Неужели ты не можешь построить себе что-нибудь поприличнее? — с иронией оглядывая скромное жилище слуги Создателя, поинтересовался элементал. — Для возведения замка на небе не нужны стройматериалы.

— Зачем? — удивился ангел. — Мне уютно и здесь. К сожалению, я не смог помочь милой гостье.

— Почему? — испугался Мадим.

— Ангелы не всесильны — всесилен Создатель. Но Вселенная огромна, ОН не в состоянии облагодетельствовать исключительно всех, — с грустью проговорил небожитель.

— Грешников, а Алиса — святая! — с горечью воскликнул элементал.

— Во Вселенной много миров, в которых обитает достаточное количество чистых душ, — проигнорировал недовольство Повелителя Стихий хозяин дома. — И у каждого мира есть свой покровитель. Повелитель Земли — Иисус.

— Почему ты не обратился к нему? — продолжал кричать Страшная Сила.

— Алиса сама должна попросить Его, — будто не замечая агрессии духа, уточнил Хесед. — Таковы законы Галактики.

— А как она найдет Христа, если нам запрещено пролетать дальше твоего дома, стоящего всего лишь на среднем этаже Рая? — нечаянно касаясь рукой моего плеча, простонал избавитель.

— Найдет на Земле, — вздрагивая от жеста элементала, прошептал ангел. — В начале первого века новой эры.

Везде, на расстоянии взгляда, простирались нежные горы, поросшие ослепительно яркой зеленью. Верхушки гор смущенно розовели в лучах ласкового солнца, щедро дарящего всепоглощающую любовь каждой травинке, каждому живому созданию, имеющему счастье обитать в столь благословенном месте.

— Рай розовый и гористый? — спросила я у верного слуги Господа.

— Нет, он разный, — с готовностью отозвался дух Добра, — потому что каждая душа мечтает о чем-то своем. Не будешь же рад морю, если любишь леса и реки? А здесь все обязаны быть счастливыми.

— Обязанность — это что-то вроде: хочешь — не хочешь, но делай, — поморщилась я.

— О нет, — засмеялся прекрасный собеседник. — В Раю никто ничего не делает по принуждению. Не будет же горевать о своей тяжкой доле поэт, сочиняющий стихи в долине, овеянной романтикой сказок и баллад; не будет страдать художник, стоя у мольберта, пишущий маслом живописный пейзаж необычайно красивого озера. А мечтатели, которые не имели возможности осуществить свои планы на земле? В Раю они смогут все: творить добро, выращивать необыкновенные цветы, любить.

— Разве усопшая душа может испытывать любовные страсти? — оживилась я.

— Душа не умирает никогда, — горячо продолжал небожитель. — Любовь же не сводится к животным потребностям, потому что она — не страсть телесная, но страсть духовная. Во имя нежных чувств совершаются подвиги, способные поразить даже Всевышнего.

Мадим покачал головой, всем своим видом давая понять, что не согласен с Хеседом:

— Если я люблю, то не только сердцем, но и телом, — категорически заявил он.